Для себя Джованни решил, что если молодёжь не справится с командиром до рассвета, то он дарует ему забвение событий этой ночи и жизнь.

Николя же так никто и не обнаружил. Гончая безрезультатно шарила по парку и постоянно возвращалась к месту, где молодняк проходил свой инструктаж. Джованни решил ещё раз проверить бурелом и кустарники в заброшенной части парка. Но на этот раз он ушёл в тени и перемещался по ним, максимально навострив органы чувств.

«Я есть смерть! Моя цель загасить огонь жизни!» — повторял он про себя как мантру, но парк оставался глух к его поискам. Лишь вдалеке ещё упрямо сопротивлялся де Гарди, не желая скармливать огонь своей жизни на благо рода Борромео.

— Где же ты схоронился, Николя?

Джованни вышел из тени, присев на краю бывшего замкового рва, ныне превратившегося в болото. Пришлось снять ставшие привычными перчатки дабы запустить поиск жизни под землёй. Гончая тихо подвывала тут же, не решаясь войти в болото, но постоянно скалясь на него. Близость резиденции Занзара сбивала концентрацию и ослабляла поисковые заклинания, будто сам палаццо пытался защитить исследователя.

— Чем же ты его так покорил? Магии крови в тебе ни капли, Альфонсо проверил.

Джованни вынул из мешка руку кого-то из воинов, оторванную в пылу пиршества молодёжи. Этот инструмент должен был помочь ему в поисках. На влажной от росы земле маг смерти быстро расчертил поисковые руны и, вдохнув в руку жизнь после смерти, приказал:

— Ищи господина!

Рука покрутилась на месте, будто бы принюхиваясь, а после рванула к болоту, быстро перебирая пальцами, как паук лапами.

* * *

Мы с Гемосом стояли напротив врага и ждали сигнала от Ольги.

Я готовился выполнять роль приманки, а Гемосу предстояло надрать эфемерные задницы сразу двум противникам.

«Лимузены в безопасности», — сообщила она, тем самым дав мне команду.

Я вспорол себе запястье и капнул каплей крови на один из выступающих корней пожирателя.

— Пробуй и сравнивай! — подначивал я эту тварь. — Я вкусный! Я такой вкусный, что четырёхтысячелетний алтарь рядом со мной покажется песком на зубах.

Земля под ногами задрожала. Я явственно чувствовал голод и сомнения пожирателя. Всё же зачатки разума подсказывали ему, что столь питательная добыча не должна доставаться так просто. Но ведь и в прошлый раз люди сами добровольно приходили их кормить. Может, у двуногих существ это обычное дело?

С запястья сорвалась ещё одна капля, когда пожиратель не выдержал и выстрелил из-под земли сразу несколькими десятками корней, присасываясь к распоротому запястью.

Остальной кожный покров он пробить не мог, ведь меня покрывала тончайшая кольчужная сетка из адамантия. Корни бесновались, оплетая меня в живой кокон, они придавливали к земле и пытались вскрыть мою защиту. Струйка крови была слишком маленькой для аппетитов пожирателя.

«Алтарь закапсулировался, — передала Ольга, — дубрава осталась без защиты».

«Гемос, пошёл!» — скомандовал я и скорее почувствовал, чем увидел, как чёрная клякса симбионта переползла через мою кровь в корни этой твари и вступила в противостояние.

Я чувствовал себя полководцем, который лишь наблюдал за сражением из безопасной ставки, тогда как его солдаты гибли в схватке. Меня такая позиция не устраивала. Чуть подумав, я принялся накладывать на пожирателя благословения магии Рассвета: Аура Святого, Малое Исцеление, Длань Рассвета. Я чередовал заклинания, используя их в качестве оружия. Каждое благословение молотом ударяло по пожирателю, дезориентируя и замедляя его реакции.

«Не знаю, чем ты его так, но продолжай в том же духе!» — отозвался Гемос. Голос его впервые выражал сдержанный оптимизм.

«Магией Рассвета, тебе безвредно, — пояснил я.