— А… да! — вампирша вынула из декольте ни много ни мало, а кусок рёберной кости. — Вот!

Виноград даже закашлялся, пытаясь скрыть смех.

— Что⁈ Чем не образец!

Мы подняли руки, признавая состоятельность образцы. Я же снова задумался об излюбленной комбинаторике.

Если против глав орденов в родном мире я объединял тлен и кровавую чуму, используя в качестве верификации образцы крови и собственное посмертное проклятие, то с личами придётся повозиться. Тлен остался обязательным элементом для уничтожения тел личей, но нужно было ещё что-то для уничтожения связи с их филактериями.

— Божественная кровь подойдёт?

* * *

Шакал с энтузиазмом вскрывал божественную защиту форта. Пока Крыса готовила свой сюрприз, нельзя было сбавлять натиск. Монотонные выверенные действия никак не влияли на его способность анализировать информацию. Во второй раз участвовать авантюре Кречета он согласился по тем же причинам, что и впервые. Шакалу до зубового скрежета надоело быть на вторых ролях. Он знал, что уже давно перерос собственное место бога смерти и загробного мира в египетском пантеоне. Если бы Кречет главенствовал лишь у них, Анубис уже давно бы придумал, как его ослабить и сместить, а то и вовсе уничтожить. Но Кречет имел в активе благодать со всем Российской империи, что делало его неудобным противником. Убить такого было почти невозможно, зато возможно было посодействовать возвышению своего вынужденного соратника.

Именно на это рассчитывал Шакал, помогая Кречету. Ничего личного, исключительно собственная выгода. Ну, а если Эсфес случайно убьёт одну самоуверенную хитрозадую птицу, то Анубис даже не расстроится. Всегда можно сказать, что его заставили участвовать в войнушке, а сам Шакал не имеет никаких неприязненных чувств к Эсфесу, что, в общем-то, было почти правдой правдой.

Момент, когда фигурки-филактерии его боевых командиров начали рассыпаться в лапах, Анубис заметил на такт сердца позже, чем было необходимо. Проклятие тлена сжирало тела столь любовно взращённых Шакалом личей, в то время как капли божественной крови через привязку уничтожали сами филактерии.

— Нет! Нет! Нет! Не-е-ет! — завыл Анубис, теряя своих верных командиров. — Сука!

— Что⁈ — Кречет забеспокоился, увидев, как его соратник мечется вокруг проекции карты, теряя свои фигурки.

Но Шакал даже не услышал вопроса. Он пытался перерезать связи личей с филактериями в своих лапах, но было слишком поздно. Удар нанесли одновременно по всем магам смерти, уничтожая разумную верхушку армии нежити. Без личей оставшиеся легионы были тупым стадом, нуждающимся в пастыре.

— Крыса, долго тебе ещё? — так и не получив ответа, переключил своё внимание Кречет.

— Почти! Это тебе не воинов собирать! Мой товар штучный…

А Шакал терял своих командиров одного за другим. Лапы жгло отголосками магии жизни, вызывая бурю злости и ненависти.

«Ну, Виноград, я тебе припомню…»

Внезапно, поверх уже бушующих чувств откликнулся голод. Такого голода Анубис не ощущал уже давно, примерно с тех далёких времён, когда он ещё шакалёнком участвовал в войне Лица и Изнанки и успел отведать чужого божественного адамантия.

«Неужто?..»

Шакал сосредоточился на собственных ощущениях в угасающих сознаниях личей.

Он не ошибся! Адамантий! В каждой из горсток праха, оставшихся от его командиров, был адамантий.

«Вот оно! Это мой шанс! Плевать, что планы Кречета пойдут прахом, зато я останусь с прибылью! Да ещё и с какой!»

Анубис собственной силой отправил легионы нежити на приступ форта, сам же покинул междумирье и отправился на поле бое за своим честно заработанным адамантием.

* * *

Мы стояли на стене и любовались делом рук своих.