— Нет, — покачал головой принц Андрей, и взгляд его невольно упал на рисунок принцессы Софьи на столе отца. — Сейчас наступил такой момент, когда ты либо доверишься мне, либо мы упустим такую возможность для империи, которой не было и не будет ещё долго.

— Андрей, не пугай меня, — нахмурился император, — тебя как будто сектанты обработали. Ты же у нас образец здравомыслия, что за фатализм?

— Пап, — Андрей и вовсе по-домашнему обратился к отцу, — поклянись не делать поспешных выводов и не рубить сплеча, и я исполню одну из твоих самых заветных мечт!

— Андрей… — Пётр Алексеевич не понимал, что происходит.

— Пап, клянусь Кречетом, всё, что я сделаю и покажу тебе после, будет безопасно для тебя и для империи!

Над плечом сына появился знак искренности клятвы, но Пётр Алексеевич всё ещё не решался соглашаться на туманное во всех смыслах предложение сына.

— Пап, соглашайся… Если не ради меня, то ради неё… — Андрей показал на картину его давным-давно пропавшей без вести тётки Софьи. Это был удар ниже пояса. Именно сейчас, когда всё рассыпалось пеплом в руках…

Император уже вдохнул, чтобы засыпать сына вопросами, когда тот сказал всего два слова:

— Она скучает… — и приложил указательный палец к губам, призывая молчать.

Больше ста лет безрезультатных поисков… Неужели нашёл? Пётр Алексеевич решил рискнуть. В конце концов, от него просили лишь не делать поспешных выводов.

— Клянусь!

Купол тишины опал, и сын тайными ходами повёл императора в свои покои, где их уже дожидался лысый мужчина экзотической наружности с вертикальными зрачками. Он расхаживал по покоям, то и дело сверяясь с часами. Ноздри его раздувались, а когти на пальцах рук заострились и удлинились.

— Наконец-то! — рыкнул он. — Опаздываем! Он меня и так за это по головке не погладит! Готовы?

— Да! — за двоих ответил сын, и в его покоях открылся самый настоящий портал по мановению руки незнакомца. Хотя незнакомцем его тоже нельзя было назвать. Если император не ошибался, то уже видел этого колоритного мужчину в свите графа Комарина, и это вызывало ещё больше вопросов. Однако же поклявшись не задавать лишних вопросов, император стойко решил держать слово.

Стоило им перешагнуть границу портала, как они оказались посреди пустыни, почти уткнувшись носом в монструозно-монументальное сооружение, на подобие римского Колизея. Этот аналог выполнен был из песчаника и имел высоту в пять-шесть этажей. Верхушку сооружения украшали статуи всевозможных змееподобных тварей. Внутри бесновалась толпа, гремели барабаны, ревели тысячи глоток. Вокруг всё пестрело от двухцветных солнц на плащах и флагах.

— Твою мать, опаздываем! — выругался незнакомец и, схватив императора с сыном за руки чуть ли не на буксире потащил за собой сквозь толпу, оглашая свой путь громогласным животным рёвом.

Люди, заслышав его, непроизвольно приседали и расступались, освобождая дорогу. Довольно быстро они смогли пробраться на полупустой сектор амфитеатра, где император уже смог рассмотреть много знакомых лиц.

Надо же, княгиня Виноградова с женихом Искандером Кёпеклери, баронесса Комарина, Светлана Подорожникова… Больше рассмотреть Пётр Алексеевич не смог. В глазах начало двоиться. На плечи навалилась тяжесть. Каждый вдох давался с неимоверным трудом.

— Андрей, — прохрипел он сыну, — ты обещал… безопасно… тётка… Софья, где?

— Вон! — сын указал рукой в центр амфитеатра на вершину пирамиды, куда сейчас поднималась процессия из рыцарей во главе с мужчиной. А на вершине их встречала она… Его сестра. Будто и не было этих лет. Такая же молодая, сосредоточенная и серьёзная. Всё также шевелит губами, повторяя за кем-то речь…

У императора невольно покатилась одинокая слеза по щеке.