У меня было ощущение, что приходится уговаривать двух подростков не натворить глупостей. Опыт у меня уже имелся, да и Агафья здесь помогла как лицо незаинтересованное и трезво оценивающее ситуацию. По итогу, я принял вассальную клятву Николая и Мирославы и стал гарантом достойного отношения к ним со стороны иранской правящей семьи. Как будто моё покровительство для них значило больше, чем клятва на тотеме. Хотя, возможно, так оно и было. Тотем-то чужой, а я, вот он, живой, рукой потрогать можно, и отправился за тридевять земель разгребать проблемы их семьи.

Сейчас же я хотел услышать, объявлять ли мне о счастливом спасении Мирославы. Заставить их я не мог, но и лгать в сложившейся ситуации не планировал. В качестве официальной партии представитель правящей династии Гепардеви был недостижимой мечтой для любой мелкопоместной аристократки. Однако же Мирослава меня порадовала разумностью. Просмотрев переданные Азизом бумаги, она что-то прикинула в уме и решилась:

— Позвольте, я поговорю с ним.

Николай не стал перечить, отдавая решение на откуп сестре. Мы вернулись к Гепардеви вместе, и я представил ему девушку:

— Шехзаде, позвольте представить вам Мирославу Полозову, моего личного вассала.

Выражение лица Абдул-Азиза не предвещало ничего хорошего. Глаза его сузились от злости, а крылья носа тревожно раздувались, будто вскоре оттуда ринется пламя, словно у дракона. Огненный темперамент сейчас затмевал все его благородные порывы.

— Вы мне лгали, — это был не вопрос из его уст, а утверждение. В целом, он имел право на такую точку зрения.

— На момент нашего разговора я не знал, что мои люди успели вытащить девушку до прорывов, потому горевал вместе с вами и просил найти хотя бы останки, — я абсолютно спокойно выдержал его гневный взгляд и ответил на обвинения, зная, что он по запаху сможет определить правдивость моих слов. — Я не вру боевым товарищам.

Я дождался, пока шехзаде возьмёт себя в руки, и отошёл на несколько шагов назад. Спокойствию Азиза немало способствовало снятие сетки с лица Мирославы. Девушка смело рассматривала принца, будто видела его впервые. Хотя… вспомнив поведение Мирославы в темнице у Маковых, я уверился, что там иранца уже встретила Тильда в личине Полозовой. Уж слишком типичным для эрги было поведение пленницы. Я бы сильно удивился, если бы пятнадцатилетняя девица вела себя подобным образом.

— Что-то вы непривычно молчаливы сегодня, — съязвил иранец, — не плюётесь ядом, не обвиняете меня в продажности любви и мужской слабости.

Хм, кажется, я преждевременно решил, что шехзаде обрёл спокойствие.

— Это была не я, — просто ответила Мирослава, — я вас вижу впервые и пока не могу подтвердить ни один из высказанных вами тезисов. Скажу даже больше, я знаю, для чего нужна была вам, и не вижу в этом ничего предосудительного. Усиление связи с богом-покровителем — необходимость в современном мире.

Азиз при этом взирал на девушку с подозрением и некоторым удивлением. Брови его сошлись на переносице, он совершенно по кошачьи водил носом, улавливая запахи эмоций своей собеседницы. А та между тем продолжала:

— На кон меня поставил мой папаша-идиот, вы же воспользовались подвернувшейся возможностью.