– Я довольно сильно сердилась на тебя за твой отъезд. Он только вздохнул. Вот в этом вся Франческа - взяла и предпочла неприкрашенную правду хлесткой насмешке.

– Извини, - сказал он, и сказал искренне, хотя, будь у него возможность вернуться назад, он не переменил бы ни один из своих поступков. Ему нужно было тогда уехать. Абсолютно необходимо. Возможно, это означало, что он вообще трус; возможно, ему просто недоставало мужества. Но он не был готов стать графом. Он был не Джон и никогда не мог стать Джоном. А именно этого, судя по всему, от него ждали.

Даже Франческа в свойственной ей нерешительной манере.

Он посмотрел на нее. Он был совершенно уверен, что она до сих пор не понимает, почему он тогда уехал. Может, сама-то она думала, что понимает, но как она могла понять это? Ведь она не знала, что он любит ее, и потому вообразить не могла, насколько сильно угнетает его чувство вины из-за того, что ему приходится вступать в права Джона.

Но во всем этом не было ее вины. И, глядя на то, как она, такая хрупкая и гордая, стоит возле огня, он сказал снова:

– Извини.

Она чуть кивнула в знак того, что принимает его извинения.

– Я должна была бы написать тебе. - Она повернулась к нему, и в глазах ее была печаль, а также, возможно, намек на извинение с ее стороны. - Но истина заключается в том, что у меня сердце к этому не лежало. Всякий раз, когда я думала о тебе, я думала и о Джоне, а в то время мне, видимо, необходимо было поменьше думать о нем.

Майкл не стал притворяться, что понимает, но все равно кивнул.

Она печально улыбнулась:

– Мы так весело проводили время втроем, помнишь? Он снова кивнул.

– Мне очень его не хватает, - сказал он немного погодя и сам удивился, как ему стало хорошо оттого, что он облек это в слова.

– Я всегда думала: как же мы будем замечательно жить, когда ты наконец женишься! - добавила Франческа. - Ты бы, разумеется, выбрал себе какую-нибудь блистательную и веселую особу. И как бы мы веселились все вчетвером!

Майкл кашлянул. Это казалось наилучшей линией поведения.

Отвлекшись от своих мечтаний, она подняла на него глаза:

– Ты простудился?

– Возможно. И уверен, буду на пороге смерти к субботе. Она подняла бровь.

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду ходить за тобой как нянька?

Прекрасная возможность перевести разговор в удобное для него русло взаимных подшучиваний!

– Никакой необходимости, - сказал он с небрежным взмахом руки. - Через три дня целое стадо распущенных женщин соберется возле меня, дабы потворствовать всем моим капризам.

Она чуть поджала губы, но видно было, что ответ ее позабавил.

– Ты все тот же.

Он криво усмехнулся:

– На самом деле люди не меняются, Франческа.

Кивком она указала на прихожую, где послышались чьи-то торопливые шаги. Появился ливрейный лакей, и Франческа занялась хлопотами сама, дав Майклу возможность просто стоять у камина, греться и с величественным видом кивать в знак согласия.

– Спокойной ночи, Майкл, - сказала она, когда лакей удалился выполнять ее распоряжения.

– Спокойной ночи, Франческа, - ответил он негромко.

– Рада была увидеть тебя снова, - сказала она. А затем, как будто было необходимо убедить в этом одного из них, он даже не понял, кого именно, добавила: - Правда, правда.

Глава 6

…Мне очень жаль, что я не писала. Нет, это неправда.