|
Как говорил мистер Кремер, вы не обязаны на него отвечать… Что случилось с последним завещанием мистера Карноу? Раздумывая позднее над этим делом, я решил, что Бииб действовал единственно разумным путем. Поскольку он был юристом, можно было ожидать, что он откажется наотрез что либо сообщить, но, с другой стороны, он сразу же сообразил, что погорел с этим завещанием и за те считанные минуты, которые оставались в его распоряжении, рассчитал, что ему выгоднее признаться в меньших проступках, чтобы отказаться от основного. Бииб обратился к Кремеру: – Я хотел бы поговорить с вами наедине, инспектор, с вами и мистером Вулфом, если его присутствие необходимо. Кремер посмотрел на Вулфа. Тот покачал головой: – Нет. Либо вы вообще отказываетесь отвечать, либо вы отвечаете здесь и сейчас, в присутствии всех остальных. – Ну, хорошо… – Бииб расправил плечи и вздернул подбородок. С моего места мне не видно было его глаз, спрятанных за стеклами очков в толстой черной оправе. – Это погубит меня профессионально, я горько сожалею о той роли, которую сыграл… Примерно за месяц полтора до того, как пришло извещение о смерти Сидни в бою, я рассказал Энн о составленном им новом завещании. Это было моей первой ошибкой. Я сделал это, исходя из тех чувств, которые к ней питал. В то время я был готов сделать решительно все, что она бы пожелала. Когда пришло сообщение о гибели Сидни, Энн пришла ко мне в контору и настояла на том, чтобы я показал ей завещание. Я был… – Осторожнее, Джим! Энн повернулась на стуле, презрительно настороженно глядя на Бииба: – Что за отвратительное вранье? Как можно все так извращать? – Миссис Хорн! – прикрикнул Вулф. – Либо вы молча слушаете его, либо уходите отсюда! Но она не повернула и головы. – Продолжай, Джим, – крикнула Энн, – но только осторожно! Как говорится, ври да не завирайся. Бииб продолжил: – В то время я был ею очарован даже сильнее, чем прежде. В полном смысле слова потерял голову. Я достал завещание из сейфа и показал его ей, она забрала его и засунула себе за вырез платья. Когда я запротестовал, она заявила, что ей необходимо показать этот документ матери. Теперь то легко говорить, что мне не следовало ни перед чем останавливаться, чтобы не допустить такого противозаконного поступка, но в то время я был не в состоянии ей противоречить. Она унесла завещание с собой, и я его больше не видел. Через две недели было публично объявлено о нашей помолвке. Я предъявил для апробирования первоначальное завещание Сидни. Это было крайне неразумно, потому что Энн мне сказала, что она уничтожила новое завещание. Но так ли это было в действительности – я не знаю. Вы должны понимать, как сильно я рисковал, хотя та девушка, которая печатала этот документ, вышла замуж и уехала за пределы нашего штата. Бииб поднял руку и поправил очки, которые все время сползали ему на кончик носа. – Не стану утверждать, будто бы это излечило меня от увлечения Энн Севидж. Излечил меня раз и навсегда другой шаг Энн… личного характера. Теперь я только сожалею, что выздоровление не наступило ранее. Понятно, что я не мог препятствовать утверждению завещания, не погубив себя. В мае состояние Сидни было поделено между его наследниками, а в конце того же месяца Энн вышла замуж за Нормана Хорна. Тогда я подумал, что на этом дело и закончено. Мне был дан урок. Весьма жестокий урок, но я его вполне заслужил. – Он отвел назад свои узкие плечи. – Затем, через два года пришло это потрясающее известие. Сидни был жив и вскорости должен был вернуться в Нью Йорк… Вы можете представить, каким это было для меня ударом. |
