|
Закончив работу, остальные сотрудники направились к фургону, а она решила дойти до студии пешком. Перейдя Бикон-стрит, она увидела, как навстречу ей из Атенеума вышел Брайан в сопровождении другого мужчины, постарше и пониже ростом, с рыжеватыми волосами и бородкой такого же цвета. Рейчел почувствовала секундное замешательство – то самое, когда встречаешь на улице знакомого человека и понимаешь, что знаешь его, но не можешь вспомнить, кто он такой. Когда между нею и мужчинами осталось всего десять-двенадцать футов, Брайан встретился с ней взглядом. В его глазах промелькнула вспышка узнавания, тут же сменившаяся непонятным для Рейчел выражением – беспокойством? страхом? – но и оно тут же исчезло, остался лишь неестественный, преувеличенный восторг.
– Рейчел Чайлдс! – Он одним махом преодолел разделявшее их расстояние. – Сколько же лет прошло? Девять? Его рукопожатие неожиданно оказалось более крепким, чем она ожидала. – Восемь, – ответила она. – А когда вы?.. – Знакомьтесь, это Джек. Брайан сделал шаг в сторону, и его спутник вступил на освободившееся место. Все трое стояли на самой вершине холма Бикон-Хилл, их обтекала выплеснувшаяся на улицу толпа – было время обеденного перерыва. – Джек Ахерн, – представился знакомый Брайана и пожал Рейчел руку. Его рукопожатие было гораздо более деликатным. От Джека Ахерна так и веяло Старым Светом: французские манжеты с серебряными запонками высовываются из рукавов сшитого на заказ костюма, на шее – галстук-бабочка, бородка тщательно подстрижена. Рука его была сухой, без мозолей. Рейчел подумала, что он наверняка курит трубку и знает толк в классической музыке и коньяке. – Вы старые друзья с Брайаном? – спросил он. – Скорее, просто знакомые, Джек, – вмешался Брайан. – Мы познакомились лет десять назад. Рейчел – репортер Шестого канала. Первоклассный репортер. Джек учтиво наклонил голову в знак уважения: – Вам нравится ваша работа? – Большей частью да, – ответила она. – А вы чем занимаетесь? – Джек увлекается антиквариатом, – поспешил ответить за него Брайан. – Прибыл сюда с Манхэттена. – Через Женеву, – улыбнулся Джек Ахерн. – Почему через Женеву? – спросила Рейчел. – Я живу то на Манхэттене, то в Женеве, но Женеву считаю своим домом. – Потрясающе, правда? – произнес Брайан; Рейчел не поняла, что именно должно было ее потрясти. – Ну, нам пора, Джек, – сказал он, посмотрев на часы. – Мы договорились на двенадцать пятнадцать. Очень рад был встрече, Рейчел. – Наклонившись к ней, он чмокнул воздух возле ее щеки. – Я слышал, вы выходите замуж. Рад за вас. – Мои поздравления, – сказал Джек Ахерн, опять пожал ей руку и слегка поклонился. – Желаю счастья вам и жениху. – Всего наилучшего, Рейчел, – произнес Брайан уже на ходу, послав ей издали улыбку и взгляд своих слишком ярких глаз. – Очень здорово, что мы увиделись. Дойдя до Парк-стрит, они повернули налево и скрылись за углом. Она же, задумавшись, все стояла на месте. Брайан Делакруа со времени их встречи в 2001 году чуть пополнел, и это ему шло. Тогда он был чересчур костляв, шея была слишком тонкой для такой головы, а скулы и подбородок – слишком мягкими. Теперь же его черты обозначились более отчетливо. Он достиг возраста – тридцать пять лет, решила она, – когда, вероятно, стал напоминать своего отца и уже не выглядел как чей-то сын. Одевался он теперь с гораздо большим вкусом и стал по крайней мере вдвое красивее, хотя и в 2001 году был далеко не уродом. |
