|
А остальные празднуют. Но если хотите, мы осмотрим места работы. Грэхэм взглянул на танцующих, потом отвернулся. - Довольно с меня. Я хочу видеть рабочих, - сказал он. Асано повел его по галерее, пересекавшей танцевальный зал, к проходу, откуда потянуло свежим, прохладным воздухом. Он обернулся с улыбкой и сказал Грэхэму: - Сир, вы сейчас увидите кое-что вам знакомое... Нет, лучше я вам ничего не буду говорить. Идемте! И он пошел вперед по крытому холодному проходу. По звуку шагов Грэхэм догадался, что они идут по мосту. Они прошли через кольцевую остекленную галерею в круглую комнату, которая показалась Грэхэму знакомой, хотя он и не мог припомнить, когда здесь был. В комнате стояла приставная лестница; впервые после своего пробуждения Грэхэм увидел лестницу. Они поднялись по ней в холодное, темное, высокое помещение, где находилась другая такая же почти вертикальная лестница. Грэхэм все еще не мог вспомнить, но когда они поднялись наверх по второй лестнице, он узнал старинную металлическую решетку. Он находился на куполе собора святого Павла. Собор немного возвышался над городскою кровлей, его купол отливал маслянистым блеском в лучах далеких огней; очертания зданий расплывались в окрестном мраке. Сквозь решетку он поглядел на безоблачное северное небо и узнал знакомые с детства созвездия. На западе мерцала Капелла. Вега только еще поднималась, а над головой сверкали семь ярких звезд Большой Медведицы, по-прежнему медленно вращавшихся вокруг полюса. Созвездия ярко сияли на безоблачном небе. Но на востоке и на юге их заслоняли гигантские круглые тени вращавшихся ветряных двигателей, закрывавшие даже сверкающее огнями здание Белого Совета. На юго-западе за сплетениями проводов над изломанной линией крыш бледным призраком выглядывал Орион. Вой сирены с аэродрома возвещал о том, что аэропланы готовятся к отлету. С минуту Грэхэм смотрел на огни аэродрома, потом снова взглянул на звезды. Он долго молчал, потом сказал, улыбаясь в темноте. - Как это удивительно! Я снова стою на куполе святого Павла и вижу эти знакомые безмолвные звезды. Асано повел его лабиринтами переходов в торговые, деловые кварталы, где спекулянты наживали и теряли огромные состояния. Грэхэм увидел бесконечный ряд высоких залов с ярусами галерей, куда выходили тысячи контор, с десятками мостов, переходов, с целой сетью воздушных рельсовых путей, трапеций и кабелей. Здесь бился пульс деловой жизни, спешной, лихорадочной работы. Повсюду рябили крикливые рекламы, утомляя глаза пестротой красок и огней. Болтающие Машины наполняли воздух резкими выкриками на грубом жаргоне: "Разуй глаза - не проходи мимо!", "Не зевай, загребай золото!", "Эй вы, слушайте!" Повсюду толпился народ, занятый какими-то махинациями. Грэхэм узнал, что сейчас здесь сравнительно тихо, так как за последние дни политические волнения снизили до небывалого минимума число коммерческих сделок. Один огромный зал был весь уставлен столами с рулеткой. Вокруг теснилась возбужденная, крикливая толпа. В другом зале стоял невероятный галдеж: бледные женщины и мужчины с надувшимися от напряжения бычьими шеями покупали и продавали акции какого-то фиктивного предприятия, выдававшего каждые пять минут дивиденд в десять процентов и погашавшего часть своих акций при помощи лотерейного колеса. Во все эти операции вкладывалось столько энергии, что казалось, вот-вот начнется общая свалка. |
