|
Он закричал и стал подниматься все выше, в небо. Тук, тук, тук - пауза; тук, тук, тук. "А где же другой аэропил? - мелькнуло у него в голове. - Они тоже..." Он снова осмотрелся, боясь, что эта машина поднялась над ним, но вскоре заметил, что она опустилась на Норвудский аэродром. Очевидно, аэронавты готовились только к стрельбе и не хотели быть протараненными и ринуться вниз головой с высоты двух тысяч ярдов - такая отчаянная храбрость, вероятно, пришлась им не по вкусу. Они уклонились от боя. Грэхэм покружился на высоте, затем, круто снизившись, направился к западному аэродрому. Тук, тук, тук. Тук, тук, тук... Начало смеркаться. Дым, поднимавшийся над Стритхэмским аэродромом, раньше густой и черный, превратился в столб пламени. Сети движущихся улиц, прозрачные крыши, купола и проходы между зданиями мягко сияли электрическим светом в закатных лучах. Три аэродрома приверженцев Острога ("Уимблдон-парк" был им бесполезен вследствие обстрела из Рохэмптона, а Стритхэм пылал в пожаре) зажгли сигналы для аэропланов. Пролетая над Рохэмптоном, Грэхэм увидел темневшие внизу толпы людей. До него донеслись радостные крики, и он услышал свист пуль, долетавших из Уимблдона. Поднявшись выше, он полетел над холмами Сэррея. Подул юго-западный ветер. Грэхэм поднял западное крыло и взвился кверху, в более разреженную атмосферу. Тук, тук, тук, тук, тук, тук... Он поднимался все выше и выше под ритмический пульс машины. Земля внизу стала туманной и неясной, а Лондон превратился в карту с огненными точками, в маленькую модель города почти на самом краю горизонта. Юго-западная часть неба блестела сапфиром над темной землей, загорались все новые звезды. Но что это? На южной стороне, далеко внизу, показались две светящиеся точки, они быстро приближались, затем еще две и, наконец, целая эскадрилья быстро несущихся призраков. Грэхэм начал считать. Их было двадцать четыре. Передовая эскадрилья аэропланов. Сзади виднелась вторая линия. Грэхэм описал полукруг, всматриваясь в приближающийся воздушный флот. Треугольник гигантских мерцающих призраков летел сравнительно невысоко над землей. Грэхэм быстро вычислил их скорость и повернул колесо, откатывавшее машину вперед. Он нажал на рычаг, и стук машины прекратился. Он начал падать вниз все быстрее и быстрее. Он целил прямо в вершину клина и падал вниз камнем, со свистом рассекая воздух. Через секунду он уже врезался в ведущий аэроплан. Ни один из чернокожих пассажиров не заметил грозящей опасности и даже не подозревал, что над ними парит коршун, готовый ринуться на них с высоты. Те, кто не страдал от воздушной болезни, вытягивали шею, чтобы лучше рассмотреть беззащитный город, расстилавшийся внизу, в тумане, богатый и блестящий, который "масса Острог" отдал им на разграбление. Белые зубы сверкали, и черные лица лоснились. Они уже слышали о разгроме Парижа и собирались расправиться с "беднягами белыми". И вдруг Грэхэм протаранил аэроплан. Он метил в корпус аэроплана, но в последний момент у него промелькнула счастливая мысль. Он свернул в сторону и с налета врезался в край правого крыла. Аэропил отбросило назад, и нос его скользнул по гладкой поверхности крыла аэроплана. Грэхэм почувствовал, что огромная машина мчится, увлекая аэропил. |
