|
Я об этом уже думал. Аэроплан неповоротлив, а смелый человек... - Но еще не было примера в авиации... - начал человек в желтом. - Потому что не представлялось случая, - перебил его Грэхэм. - А теперь такой случай представился. Скажите им... передайте мое приказание: пусть поставят аэропил на рельсы. Старик молча взглянул на человека в желтом, потом кивнул головой и поспешно вышел. Элен подошла к Грэхэму. Она была бледна. - Как! Один! Ведь вы погибнете! - Все может быть. Но если не сделать этого... или заставить другого... Он замолчал, он не мог говорить и только сделал решительный жест рукой. Они молча смотрели друг на друга. - Вы правы, - сказала она тихо, - вы правы. Если это можно сделать... вы должны идти! Он сделал шаг к ней. Она отступила, и на ее бледном лице отразилась внутренняя борьба. - Нет! - прошептала она, задыхаясь. - Я не могу больше... Идите!.. Он растерянно протянул к ней руки. Она судорожно сжала их и воскликнула: - Идите... Идите!.. Он медлил и вдруг все понял. Он заломил руки. У него не хватало слов. Он быстро пошел к выходу. Человек в желтом бросился к дверям, но Грэхэм опередил его. Он прошел через помещение, где начальник района по телефону передавал приказание поставить аэропил на рельсы. Человек в желтом нерешительно взглянул на неподвижную Элен и поспешил вслед за Грэхэмом. Грэхэм не оборачивался и не говорил ни слова, пока не опустился занавес, отделявший зал Атласа от вестибюля. Потом повернулся, его бескровные тубы шевельнулись - он отдал краткое приказание. 24. НАЛЕТ АЭРОПЛАНОВ Двое рабочих в синей форме лежали среди развалин захваченной Рохэмптонской летной станции, держа карабины в руках и всматриваясь в темневший вдали соседний аэродром - Уимблдон-парк. Время от времени они перебрасывались словами. Говорили они на испорченном английском языке своего класса и эпохи. Стрельба из укреплений приверженцев Острога постепенно стихала и скоро прекратилась. Неприятель почти не показывался. Однако отзвуки сражения, происходившего глубоко внизу, в подземных галереях станции, доносились иногда, смешиваясь с беспорядочной перестрелкой, которую вели революционеры. Один из рабочих рассказывал другому, как он увидел внизу человека, который пробирался, прячась за грудой балок, и уложил его на месте метким выстрелом. - Еще до сих пор лежит там, - сказал стрелок. - Видишь синее пятно? Там... между балками. Неподалеку от них лежал навзничь мертвый иностранец. На синей его блузе чернела небольшая круглая дырка от пули, попавшей ему в грудь; по краям дырки тлела материя. Рядом сидел раненый с перевязанной ногой и равнодушно смотрел, как медленно тлеет блуза. Позади них поперек платформы лежал захваченный аэропил. - Я что-то не вижу его! - сказал другой рабочий, подзадоривая товарища. Стрелок обиделся и стал громко с ним спорить. Вдруг снизу донеслись крики и шум. - Что там такое? - воскликнул он, приподнявшись на локте и всматриваясь в площадку лестницы, находившуюся посредине платформы. Множество людей в синем поднималось по лестнице и густой толпой направлялось к аэропилу. |
