– Да. Он не приходит в сознание. Пожалуйста, поспешите… Прошу вас.

– Он дышит?

– Еле-еле. Я не могу открыть дверь.

– Он заперт в машине?

– Да… – Слезы скатывались по щекам жгучими дорожками, и я смотрел, как поднимается и опускается грудь Ривера. Я отпустил его руку, чтобы нащупать пульс. Слабый и сбивчивый, но был.

Но кровь из уха…

– Пожалуйста, быстрее, черт бы вас побрал…

– Хорошо, помощь уже в пути, сэр. Оставайтесь на линии.

Телефон выпал из моих онемевших пальцев обратно в карман. Она ничего не могла мне сказать. Ривер был заперт внутри, а я заперт снаружи, и все, что можно сделать, это держать его за руку и умолять не оставлять меня.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем тишину нарушил вой сирен. Прибыли пожарные машины, полиция и «скорая помощь». Ночное небо окрасилось в густо-синие и красные тона. Белый свет залил кабину внедорожника, отчего струйка крови из уха Ривера казалась черной на фоне его побелевшей кожи.

Меня окружили офицеры и врачи «скорой помощи», и я был вынужден отпустить его руку. Полицейский увел меня, светя фонариком в лицо.

– Ты что, выпил, сынок?

– Я да, но не он. Там был олень…

– Эм, ага. Пойдем-ка со мной.

Он взял меня за плечо и осторожно повел к обочине дороги, где я тяжело сел, свесив руки с колен. Мой взгляд снова и снова возвращался к команде, пытавшейся открыть дверь и добраться до Ривера. Тело снова сковало холодом.

Если он умрет…

С моих губ сорвался тихий болезненный стон, и по спине пробежала дрожь.

– Что случилось сегодня вечером? – спросил офицер. Его лицо было добрым, но серьезным. На бейдже значилось «Тран».

Еще один офицер по фамилии Дауд навис надо мной, его губы скривились в усмешке.

– Почему ты в мокрой одежде?

– Искупался, – ответил я, стуча зубами.

– Купался? – переспросил Дауд и фыркнул. – Ты пытался покончить с собой?

Офицер Тран смерил его взглядом.

– Полегче.

Я покачал головой.

– Сделал то, чему меня учили.

Мой взгляд вернулся к искореженным обломкам внедорожника и врачам «скорой помощи», которые укладывали неподвижное тело Ривера на носилки. Его шея была стянута воротником, рот прикрывала кислородная маска.

– Это моя вина, – прошептал я. – Я виноват.

– Вы где-нибудь ранены? – заботливо спросил офицер Тран.

– Нет, – пробормотал я с резким, хриплым смешком. – Ирония. Дурацкая, гребаная ирония.

Если не считать незначительных ссадин на щеке от подушки безопасности, на мне не было ни царапины. Но Ривера уже грузили в машину «скорой помощи». Без сознания. Возможно, с мозговой травмой. Или парализованного. Он мог уже умереть, пока я дышал, ходил и был жив.

Это неправильно. Все неправильно. На его месте должен быть я…

Копы задали мне еще несколько вопросов, мое имя и возраст, а затем машина «скорой помощи» отъехала…

– Погодите. – Я с трудом поднялся. – Подождите, я должен поехать с ним. Пожалуйста…

Дауд толкнул меня обратно.

– Ты никуда не пойдешь. – Он поморщился. – Выглядишь очень расстроенным. Это твой парень, сынок?

Я уставился на него. Дауд.

– Фрэнки Дауд.

– Мой мальчик, да. Ты хочешь что-то о нем сказать?

К нам присоединился офицер Тран вместе с врачом «скорой помощи».