Так и не взяв свой болтер, он направился к громадным дверям, которые вели обратно в глубь корабельного чрева.

— Идемте со мной. Вам нужно кое-что увидеть.

Глава 14

ВИДЕНИЕ

Было бы весьма приятно утверждать, будто мы, Черный Легион, просто следуем пророчеству — и оно дарит нам убеждение, что все будет хорошо, что наш путь предначертан, а победа неизбежна.

Несомненно, это было бы чрезвычайно приятно. А еще это было бы ложью.

Я всегда относился к пророчествам с большой неприязнью. Они были мне отвратительны, когда я впервые ступил на палубы «Духа мщения» вместе с Телемахоном и Леором. Сейчас я ненавижу их еще более страстно — вечность, проведенная в обществе Ашур-Кая, Саргона, Зарафистона и Морианы, отнюдь не раздула искру почтения к этому искусству в моей душе. Нет больших лицемеров, чем те, кто верит, будто смотрит в будущее.

Самое пылкое отвращение я берегу для Морианы. Многие из помощников Абаддона грозили расправиться с его противоречивой провидицей. Нескольких казнили за попытку претворить угрозу в жизнь. Однажды я сам держал смертоносное копье и забрал жизнь брата по приказу магистра войны. Как же жгуче мне хотелось обратить клинок против Морианы, которая наблюдала с улыбкой, стоя возле Эзекиля. Я так и не простил ее за тот день. И никогда не прощу.

Магистр войны не глуп. Он зачастую ставит своих провидцев и прорицателей выше других подчиненных, однако редко связывает судьбу Черного Легиона с их пророчествами. Лишь безумцу посулы Четырех богов могут показаться чем-то большим, нежели манящей возможностью. Лучший способ выжить, обитая в Оке Ужаса, — понять варп. Лучший способ преуспеть — подчинить его. Самый быстрый способ умереть — довериться ему.

Так что мы не претендуем на то, что наши завоевания направляются неким всеохватывающим видением. Провидение — всего лишь еще одно орудие в арсенале магистра войны.

В ночь, когда на «Духе мщения», спрятанном внутри коры затерянного во времени мира, мы встретили Абаддона, магистр войны отвел нас из музея своего паломничества к Саргону, молившемуся среди безмолвного покоя нижних палуб. Чем дальше мы шли, тем сильнее становился запах — висевшая на этих палубах острая вонь последних стадий гниения, источник которой невозможно было установить. Я чувствовал, как смрад бойни проникает под кожу.

Несущий Слово ждал нас в глубинах мрака, медитируя в скромной одиночной комнате, где стояла лишь холодная металлическая койка для сна. Он все еще был в багряном облачении своего легиона, и керамит все так же покрывали ряды колхидских рун. И, как и прежде, его разум был практически непроницаем для моего психического зондирования.

Вид его лица сам по себе оказался откровением. По наружности большинства воинов Девяти легионов — как и наших кузенов с разбавленной кровью из раздробленных орденов Космического Десанта Империума — нельзя определить возраст. Обычно наши гены сохраняют нас на пике физической и боевой формы, из-за чего мы похожи на аугментированных мужчин между тридцатью и сорока годами. Под шлемом Саргона я ожидал обнаружить лицо закаленного ветерана, жреца-воителя, который с гордостью носит свои годы и шрамы.

Чего я не ожидал, так это увидеть бледного юнца, по чертам которого казалось, будто он едва достиг совершеннолетия. Саргон выглядел так, словно его недавно взяли на службу из резервных рот легиона и за плечами у него не более двух десятков лет жизни. Страшные рубцы ожогов тянулись от подбородка вниз по шее и уходили под ворот. Плазменный ожог. Эта рана и лишила его голоса. Ему повезло, что она не отделила его голову от тела.

— Мой пророк, — поприветствовал его Абаддон. — Эти люди хотят получить ответы.

Саргон поднялся с коленей и поприветствовал нас знакомым жестом из набора боевых сигналов Легионес Астартес.