Вот тут Настя не выдержала, расхохоталась:

— За рулем, говоришь? Ой, Макс… я ж чувствую — выпил уже! Ну признайся, выпил?

— Вчера. — Гость махнул рукой. — Сегодня еще ни грамма. Хотя надо, наверное.

— Вот-вот… А то рассказываешь тут страшилки разные. То хлеба не будет, то денег… Еще про спички, мыло и соль вспомни!

— А ведь точно! — Максим с силой хлопнул себя ладонью по лбу. — Кстати, тебе бы тоже не помешало все это купить.

— Да ну тебя, братец. Все остришь, смеешься…

— Да нет же — я на полном серьезе!

Не поверила. Да кто на ее месте поверил бы? Значит, на себя надо рассчитывать… и для кузины кое-что купить — а вдруг да пригодится, вдруг вся эта хренотень продлится еще долго — месяц или даже два?

Максим заехал по пути в магазин, обычный супермаркет, не самый большой, но с тремя кассами. Как ни странно, все три работали. И в каждую змеилась приличных размеров очередь, состоявшая в массе своей из пенсионерок.

— О боже!

Тихомиров не знал, сочувствовать или смеяться? Все, как он и предполагал: шустрые пенсионерки вихрем сметали с магазинных прилавков дешевые сорта макарон, крупы, подсолнечное масло, соль. Ну и спички, конечно, как же без этого? Было бы хозяйственное мыло, вне всяких сомнений, смели бы и его, но, увы, мыло в супермаркете имелось только дорогое, душистое.

— Это что же такое делается-то, не знаете? — кинув в корзинку десять банок тушенки, поинтересовался Максим. — Война что ли?

— Э, милай! — Одна из бабушек оглянулась. — Война не война, а продуктов в городе на три дня осталось.

— Это откуда ж такие сведения?

— Да все говорят! Ты-то сам, вон, к чему столько тушенки берешь?

— Я? Да в поход собрался.

— Ага, говори-говори…

У одной из касс вдруг вспыхнула перебранка, быстро перешедшая от словесных оскорблений в самую натуральную драку, причем массовую. Началось все с малости — Максим сам был свидетелем.

— Макароны что, кончились? — растолкав очередь, пробилась к кассе женщина явно не пенсионного возраста, но уже изрядно потасканная, с расплывшимся лицом и нехорошим взглядом.

Молоденькая кассирша никак не прореагировала, старательно отсчитывая сдачу:

— Пятьдесят копеек… пятьдесят пять…

— Ах ты ж, сука такая, говорить не хочешь?

Бах! И дебелая тетка въехала кассирше кошелкой по голове:

— А ну беги за макаронами, тварь такая!

— Женщина, женщина! — заволновалась очередь. — Вы что это творите-то?

— А вы вообще молчите! — окрысилась тетка. — Ишь, отоварились, гниды… А все плачут: пенсия маленькая. Другим и на зарплату столько не набрать!

— Да как вам не стыдно!

— А пошла ты… Ну-ка отдай…

Резким жестом тетка вдруг выхватила корзинку с продуктами у одной из стоявших в очереди пенсионерок и, прижав ее к груди, кинулась к выходу.

— Охрана! Охрана! — заверещала наконец обиженная девушка. — Ну, Костя, где ты там?

Охранник Костя — меланхоличный молодой человек лет двадцати пяти в синей, с зелеными вставками униформе — лениво показался откуда-то из подсобки:

— Ну, что тут у вас?

— Воровка! Даже бандитка целая! Да лови же ее, лови!

— Вон она, вон, на крыльце уже, зараза такая!

Поправив висевший на поясе газовый баллон, охранник бросился в погоню точнее сказать — пошел не очень-то быстрым шагом.