— Ну? — Вероника дернула своего спутника за руку. — И чего теперь? Может, как-нибудь в объезд прорвемся?

— По лесным дорогам? — Макс неожиданно улыбнулся: а ведь девчонка говорила дело. — Попробуем! Только по пути заедем заправимся.

На АЗС уже змеилась очередь, больше всего почему-то за «девяносто вторым», хотя и у колонки с «девяносто пятым» машин тоже хватало. Но у «девяносто второго» все равно было больше, раза в три точно — подъезжали с канистрами, бочками…

— «Девяносто второго» осталось пятьсот литров! — объявил по громкой связи усталый женский голос.

— Больше сорока литров в одни руки не пробивать! — выскочив из потрепанной «четверки», громко заорал пожилой мужичок в роговых очках, чем-то похожий на сельского учителя.

— Не пробивать! Точно — не пробивать! — тут же поддержали его те, что стояли сзади. — Эй, харя! Ты куда свою бочку тащишь? Убери от греха!

— Ты кого харей обозвал, сука очкастая?! — Здоровенный бугай — рыжий, кудлатый, с оттопыренными ушами, — вытащив из прицепа пластмассовую бочку литров на двести, деловито примостил ее у колонки и угрожающе обернулся: — Сколько мне надо, столько и беру, понял, гад?

Однако взять «интеллигента» на испуг оказалось не так-то просто!

Развернувшись, он принялся тут же апеллировать к «задним» и говорил недолго, но доходчиво:

— Вы только посмотрите на эту сволочь, товарищи! Мы ж предложили бензин поровну, по справедливости разделить, а этот гад…

— Стрелять таких куркулей надо!

— Кого стрелять? Меня стрелять? Ты это кому говоришь, морда гнусная?

Бросив бочку, рыжий здоровяк ударил очкастого по лицу… отлетев на асфальт, очки разбились с противным хрустом, сам «интеллигент» упал… Но на его место тут же бросились сразу несколько человек с монтировками, видно по всему — настроенных весьма решительно. Это понимали все… кроме рыжего. Как видно, тот либо безоговорочно верил в собственную силу и наглость, либо вообще не был способен здраво рассуждать…

Наклонив голову, словно разъяренный бык, он пошел на всех, попер буром — пока не получил по мозгам и не свалился рядом со своей бочкой, неожиданно обретя поддержку со стороны недавно поверженного «интеллигента»:

— Не бейте его, люди… Что же вы делаете-то? Что?

А никто его уже и не слышал!

Словно кто-то чиркнул спичку и бросил ее в давно уже готовую взорваться толпу! Рвать! Пинать! Бить! — вот все, что сейчас ей требовалось… Какое там, «люди»!

Остановились только тогда, когда рыжий уже и не шевелился… Но, похоже, еще дышал…

Подбежав, Максим наклонился, прислушался.

— Ну, что там? — слеповато щурясь, с надеждой спросил очкастый, то есть уже — безочкастый.

— Дышит… — Макс покачал головой. — Думаю, сотрясение… да и пара-тройка ребер сломана — точно…

— Эх… — «Интеллигент» обернулся в сторону своих «защитников» — деловитых мужичков-дачников, заправлявших свои машины и старавшихся вовсе не глядеть в ту сторону, где только что все и произошло. Стеснялись? Или было уже все равно?

— Что тут происходит-то? — Рядом с Максом и очкастым присел коротко стриженный молодой парень в джинсовой куртке и с перебитым носом боксера.