– А откуда вы знаете, что мою тетю зовут Светой?

– Мне это пришло в голову, – был ответ.

Муж женщины, продырявив Смирнова глазами, достал из нагрудного кармана рубашки самодовольный бумажник и вынул несколько сто долларовых купюр.

Сердце Смирнова возликовало.

Мужчина, посмотрев на него с сарказмом, вернул доллары на место, и, покопавшись в кармане шорт, протянул жене три мятые сторублевые бумажки. Женщина расправила их и, виновато глядя, передала Смирнову.

– Что ж, неплохое начало, – сказал он. – Давайте перейдем к делу. Садитесь, сударыня, на скамейку.

Женщина, бывшая в коротких шортах, как и все ее спутники, села, скинула босоножку и, смущенно глядя, протянула ногу Смирнову, уже устроившемуся перед ней на корточках.

Тот, не зная, что делать, стал поглаживать ладонью объект гадания. Нога была гладенькая, ступня шероховатая. Некоторое время он водил пальцем по ее линиям. Затем, в надежде что-то увидеть, тягуче взглянул в глаза. Женщина смотрела на него точно так, как смотрела Ксения, когда он угадывал ее прошлое. "Вот почему я стал говорить о большом чиновнике Газпрома! – подумал Смирнов, вспоминая газпромовский пансионат и коттедж с гостеприимным дубовым шкафом. – У них похожие глаза.

– Вы работаете в магазине, – вернулся из прошлого Смирнов. – Двенадцать часов на ногах, все требуют внимания, все что-то просят…

– Да…

– Вы молчите, не отвлекайте, – буркнул недовольно.

Недовольство его было вызвано тем, что, говоря о профессии женщины, на ее голени, ближе к колену, он нащупали довольно большой бугорок, несомненно, представлявший собой проявление тромба, закупорившего крупный сосуд. Точно такой же бугорок когда-то был на голени отчима.

– Обувайтесь, – сказал он, окончательно расстроившись – на другой ноге тоже был тромб.

– Что? Что вы увидели? Говорите же! – напугалась женщина перемене в его лице.

– Да не беспокойтесь, все у вас будет в порядке. Линия жизни уходит к самой пятке, зловредных транзакций и катароглифов Сян-Хуа-Цы в тройной вариации Лю-Шао-Ци очень мало. Зато полно весьма обнадеживающих четверных фрактальных синусов Иванова. И потому в будущем вас ждут приятные события, не буду о них говорить, чтобы не портить впечатления. Знаете, рассказывать хорошую судьбу так же противно, как перед просмотром хорошего фильма рассказывать его содержание. Но также вас ждет одна маленькая неприятность. Советую вам бросить работу в магазине – вы ведь там стоите целый день, – не покупать следующую собаку, а уделить больше внимания своим близким. Если вы позволите, я наедине скажу вашему мужу несколько теплых слов. Понимаете, он не всегда правильно ведет себя по отношению к вам, и я хочу ему кое-что объяснить.

Евгений Евгеньевич поднялся, взял мужа женщины под руку, отвел в сторону и зло зашептал:

– Слушай, мужик, ты хочешь, чтобы твоей жене отрезали ноги, а потом и все остальное? Думаю, что не хочешь. Так вот, ты ей ничего про этот разговор не скажешь, а когда приедешь домой, то достанешь свой жмотский кошелек и отведешь ее к самому лучшему врачу, специалисту по венам. Понял, мужик или по буквам повторить?

Мужчина смотрел со страхом, губы его заметно подрагивали. Достав бумажник, он вынул триста долларов и протянул провидцу.

Тот не взял. Евгений Евгеньевич не любил, когда откупаются от горя.

– Все, дорогой, поезд ушел, – пренебрежительно махнул он рукой. – Лучше купи ей что-нибудь. Или вообще отдай бумажник.

Когда они вернулись, мужчина отдал жене бумажник, глядя на нее испуганно-преданным взглядом.