Изменить размер шрифта - +
Но это вопрос величайшей секретности, люди… — Голос его совсем стих и пресекся, изобретатель уставился в пол, пытаясь собраться с духом.

Задумчиво погладив бороду, Линкольн повернулся к Стэнтону и секретарям:

— С вашего позволения, джентльмены, мы удалимся на пару минут.

Испытавший громадное облегчение Пэррот провел президента в свой кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Пройдя в другой конец комнаты, Линкольн остановился перед оправленной в рамку картиной на стене.

— Мистер Пэррот, минуточку, если позволите. Что это за распроклятая машина?

— Это копия с рисунка, сопровождавшего одну заявку на патент. Я взял за правило просматривать все патентные заявки, имеющие касательство к моей работе. Эту я обнаружил во время своего визита в Лондон несколько лет назад. В 1855 году два джентльмена, Коуэн и Свитлонг, если память мне не изменяет, попытались запатентовать этот бронированный боевой экипаж.

— Он так ощетинился пушками и шипами, что выглядит довольно внушительно.

— Но крайне непрактичен, господин президент. При таком количестве пушек, да учитывая вес брони, для приведения его в движение понадобится паровой двигатель больше самого экипажа. Я пытался пересмотреть конструкцию, с единственной пушкой и более легкой броней, но все равно он слишком непрактичен.

— Благодарение Господу за это. Война и сейчас чересчур адская штука без дьявольских конструкций, подобных этой, которые усугубят ее еще более. Хотя если бы на поле боя появилось нечто эдакое, это могло бы привести к прекращению всех войн. Но вы сказали, что построить такой экипаж невозможно?

— В настоящее время — да. Но паровые двигатели становятся все миниатюрнее и в то же самое время мощнее, а еще я читал об успешных испытаниях керосиновых двигателей. Так что я бы не стал исключать возможность, что когда–нибудь бронеэкипаж наподобие этого будет построен.

— Да не настанет сей черный и пагубный день никогда. Но ведь вы пригласили меня не для того, чтобы обсуждать это диковинное сооружение?

На лице Пэррота снова появилось тревожное выражение. Как только оба уселись, он заговорил:

— Позвольте поинтересоваться, мистер Линкольн, знакомы ли вы с офицером флота Российской империи по фамилии Шварц?

— Странный вопрос. Почти столь же странный, вынужден заметить, как и не очень русская фамилия капитана.

Пэррот мучительно старался подобрать слова. Сняв свои очки в металлической оправе, он протер их и снова надел.

— Я человек чести, господин президент, и, хотя радуюсь своим успехам, я вовсе не желаю приписывать себе чужие заслуги.

— Не объяснитесь ли?

— Разумеется. В прошлом году этот господин посетил мой завод и спросил, не сделаю ли я пушку для русского правительства. Согласившись, я осведомился, каковы его требования. Он высказался крайне конкретно. Хотел, чтобы я воспроизвел британскую нарезную пушку системы Армстронга. Я счел эту просьбу весьма необычной, о чем и поведал ему. Сказал также, что не имею доступа к секретным планам бриттов. Ничуть этим не смутившись, он лишь кивнул в знак согласия — и передал мне полный комплект чертежей пушки Армстронга.

— И вы сконструировали эту пушку?

— Да. Это уникальное стофунтовое орудие с зарядкой через казенник, что делает его исключительно эффективным в морском бою.

— Почему бы это?

— Если вы рассмотрите разницу между сухопутными и морскими пушками, то поймете. На суше после выстрела канониры просто выходят вперед, чистят ствол и перезаряжают орудие. Но на корабле пушка стреляет через орудийный порт — отверстие в обшивке. Так что после каждого выстрела ее приходится откатывать — а это тонны металла, учтите — чтобы почистить и перезарядить, затем, с громадным усилием, на талях снова выкатывать вперед, на боевую позицию.

Быстрый переход