Я выбрал - пусть и не сразу, но зато окончательно. Судя по изображению, женщина была достаточно молода, но уж никак не соплячка; как я объяснил коллегам, внешность ее мне понравилась, о характере по изображению судить можно, к сожалению, не всегда, но то, что удалось установить, меня устраивало. Приятно было и то, что (судя по справке) на такой службе она оказалась впервые. Следовательно, ей не с чем будет сравнивать.

    Клара - таково было ее имя - прибыла к вечеру второго дня моей службы, так что ужинали мы уже вместе. Аргону, правда, она вроде бы не очень понравилась, но в конце концов у него имелась своя подруга. Зато у меня возникла уверенность: я не прогадал.

    Она сразу же показала, что предстоящая служба понятна ей во всех деталях. Когда вечером я вернулся из караулки, где мы по обыкновению обговаривали с Аргоном завтрашнее дежурство (сутки, и затем два дня свободных), Клара уже лежала в постели. Ей показалось, что я мешкаю, и она приободрила меня такими словами:

    -  Смелей, солдат. Я кусаюсь только при оргазме - да и то не очень больно.

    -  А ванна? - проворчал я для порядка.

    -  Я уже приняла. А ты отложи на потом. Меня терзает любопытство. Ты у меня, можно сказать, первый мужчина.

    -  То есть ты - девушка? - испугался я. Правда, притворно.

    -  Еще чего не хватало! - чуть ли не обиделась она. В постели, прежде чем обнять ее, я поинтересовался:

    -  Скажи, а вы тоже можете выбирать? Или: «Это приказ!»?

    -  Я свободный человек, - сказала Клара, - и живу в свободном мире. Мы не служим из-под палки.

    -  Рад слышать, - сказал я. - Значит, у нас взаимность.

    -  Говоришь ты бойко, - заметила она. - Ну а как с остальным?..

    Потом, уже засыпая, она сказала:

    -  Я ожидала, что будет хуже. Да, знаешь что?

    -  Что?

    -  Твое белье я переложила. Второй ящик снизу.

    -  Это хорошо, - одобрил я. - До двух я считаю, не сбиваясь.

    -  Эйнштейн! - пробормотала она. - Теперь можешь идти плескаться. Я уже сплю.

    Так это было в конце второго дня.

    И потом никаких недоразумений у меня с нею не возникало. Однажды, правда, мы оказались на грани размолвки. Женщины вообще любопытны, Клара не была исключением. И, проводя ревизию моего скудного достояния, она наткнулась на портретик моей жены. Когда я вернулся со службы в наш флигель, портрет стоял на столе, а Клара хмуро перевела взгляд с изображения на меня.

    -  Это что такое? - спросила она железным голосом.

    -  Моя жена, - кратко ответил я.

    -  Да ты в своем уме?!

    Это было сказано как бы с сомнением. Но тут же голос сделался требовательным:

    -  Ты что же - любишь ее?

    -  Да, - я не стал колебаться с ответом. Она вздохнула, что-то непонятное промелькнуло в глазах.

    -  Убери, - потребовала она.