Капитан перекрестился и на всякий случай прочел молитву, дабы прогнать грешные мысли, ему совсем неподобающие.

— И все же, сударь, вы… Нет, не солгали. Это надо назвать иначе, — заявил дон Фернандес, увидев Константина вскоре после того, как остров скрылся вдали. К счастью, они могли говорить без переводчика — капитан неплохо знал немецкий.

— Солгал? — удивился Константин. — В чем же?

— В предсказании судьбы вашего сына и вашей подруги, — усмехнулся капитан. — В бумагах об этом будет говориться так: она бежала. Я тоже не солгу, просто не сообщу всего. И прошу вас придерживаться той же версии. Сейчас они должны находиться в хижинах туземцев одного острова. А предсказание ваше не сбылось. Хотя… Для чего же нужны всяческие пророчества, если не для того, чтобы избежать печальных вещей в будущем?

Константин был готов броситься на колени перед капитаном. Да, Фернандес был настоящим испанцем и настоящим идальго. Именно такие, как он, шли с крохотными отрядами завоевывать огромные империи в Новом Свете. Открывали острова и континенты.

— Пророчество относительно вас тоже может не сбыться, — проговорил Константин.

— Знаю, — грустно покачал головой Фернандес. — Но, как я себе представляю, это будет не такая уж скверная смерть для старого военного моряка, клянусь святым Иаковом Компостельским! Я опасался как раз иного: что мне придется умирать в собственной постели от какой-нибудь ерундовой хворобы, дряхлым и беспомощным. Так что, если его величество собирается направить огромную армаду на англичан, я — к услугам короны!

Корабли встали в бухте Кадиса, и Костю с его саблей и пожитками — сбором трав и цветов — отвезли на берег на шлюпке. Один из офицеров сопровождал их.

— Мы можем быть свободны? — спросил Костя у офицера.

— Нет, постойте. Есть препятствия формального порядка. Вам нужно будет пройти в ратушу. Вы ведь иностранец, — он слегка улыбнулся, пытаясь скрыть нервное подергивание щеки. Этот благородный дон уже успел накропать донос — ради самосохранения, конечно.

В здании ратуши Константину пришлось ждать довольно долго. Все чиновники во всех странах мира примерно одинаковы. Чем дольше заставил ожидать просителя, тем больше будут тебя уважать, ибо ты обладаешь высшей формой власти — властью над временем.

Но на сей раз задержка была вполне оправданной: испанские чиновники изучали множество доносов. О чем и сообщили Косте, когда, наконец, пришли за ним. Посему его было предписано отправить в Мадрид, в суд Святой инквизиции. Обжалованию это решение не подлежало.

Его посадили в карету, которую, наверное, специально построили для перевозки преступников. В ней было лишь одно небольшое зарешеченное окно, поэтому по причине жаркой летней погоды там стояла невыносимая духота.

Мадрид находится в самом центре страны, поэтому, как не гнали лошадей, ехать пришлось целую неделю. Лишь когда копыта лошадей застучали по мощеной улице, а в карету стали врываться звуки большого города, Костя понял: они наконец-то достигли столицы Испании.

Карета остановилась, дверцы открылись. Узника ввели в двери большого дома и опять же заставили ожидать в комнате, где кроме скамейки, не было ничего — лишь черное и отчего-то страшно отталкивающее распятие висело на беленой стене, напоминая скорпиона с поднятым для смертельного удара хвостом.

Служитель в длинном черном одеянии, черной шапочке на голове и с крестом на груди вошел и прочел по бумаге:

— Господин Росин?

— Это я, — встал Костя.

— Вы приглашаетесь в зал судебных заседаний.