И было отчего застыть! Леди Каролина пожимала руку тому, кто, будь он одет, наверняка был бы мужем миссис Уилкинс, и при этом они беседуют, как если бы…

Скрэп заметила миссис Фишер, моментально повернулась к ней и любезно произнесла:

– Позвольте представить вам мистера Меллерш-Уилкинса. Он только что приехал. А это, – тут она повернулась к мистеру Уилкинсу, – миссис Фишер.

И мистер Уилкинс, сама куртуазность, отреагировал согласно общепринятым нормам. Сначала он коротко поклонился пожилой даме в дверях, а затем, оставляя на полу мокрые следы, направился к ней и вежливо протянул руку.

– Я очень рад, – произнес мистер Уилкинс хорошо поставленным голосом, – познакомиться с подругой моей супруги.

Скрэп растворилась в саду.

Глава 15

В результате этого инцидента и у миссис Фишер, и у леди Каролины, когда они за ужином встретились все вместе, возникло с мистером Уилкинсом тайное взаимопонимание. Он уже не был для них просто каким-то посторонним мужчиной. Он просто не мог быть тем, кем был бы, если бы они встретили его полностью одетым. Лед треснул – они ощущали одновременно близость и снисходительность; что-то вроде того, что чувствуют медсестры по отношению к своим пациентам или нянечки по отношению к детям, которым они помогают мыться: они видели его голые ноги.

Что именно сказала ему миссис Фишер утром, когда прошел первый шок, мы никогда не узнаем, но вот извинения, которые ей принес мистер Уилкинс, были настолько приятны и уместны, он был так сконфужен, что под конец она испытала к нему сочувствие и совершенно подобрела. В конце концов, это был несчастный случай, а от несчастных случаев не застрахован никто. И когда она наконец увидела его за ужином, безупречно одетого и выбритого, без единого пятнышка на манишке и без единого выбившегося из прически волоска, она испытала это необычное чувство взаимопонимания, и вдобавок к нему – нечто вроде личной гордости за его внешний вид, неким таинственным образом возросшей до личной гордости за все, что бы он ни произнес.

Миссис Фишер, вне всякого сомнения, предпочитала компании женщин общество мужчин. Само присутствие мистера Уилкинса, а также его речи сразу возводили ужин от уровня какого-то шумного сборища – да-да, шумного сборища! – до уровня цивилизованного светского мероприятия. Он говорил о том, о чем говорят мужчины и, хотя был весьма куртуазен с леди Каролиной, все же не опускался до слюнявого идиотизма. Он был так же куртуазен и с самой миссис Фишер, и когда впервые за этим столом была поднята тема политики, выслушивал ее с соответствующей серьезностью, уважая ее желание высказаться, и отнесся к ее высказываниям с тем вниманием, которого они заслуживали. Он во многом разделял ее мнение относительно Ллойд Джорджа , и в литературных вкусах они также сходились. В общем, это была настоящая застольная беседа, к тому же он любил орехи. Просто загадка, как он мог жениться на миссис Уилкинс.

Лотти в свою очередь наблюдала за всем этим круглыми глазами. Она полагала, что Меллершу, чтобы дойти до этой стадии, потребуется как минимум два дня, но чары Сан-Сальваторе сработали мгновенно. И дело не в том, что он весьма мило вел себя за столом – она уже не раз видела, как мил он бывает за ужином с посторонними людьми, но он был весь день мил и наедине с нею – до того мил, что, когда она причесывалась, сделал ей комплимент и поцеловал. Поцеловал ее! И никаких «доброе утро» да «доброй ночи»!

Что ж, тогда она до завтра не расскажет ему о том, что растратила свои сбережения, и о том, что Роуз – вовсе здесь не хозяйка. Жалко портить такой хороший вечер. Она намеревалась выложить ему всю правду, как только он немного отдохнет, но ей не хотелось лишать Меллерша чудесного настроя в первый же день. Пусть он попрочнее закрепится в раю.