— Останься у входа, — велел Антонио брату и, откинув полог палатки, уставился хмурым взглядом на отряд, столпившийся за спиной Бельфлера. — Что ты хотел от меня?

— Если ты оскорбил ее, то горько пожалеешь о том, что не погиб на чужбине! — зарычал Людовико, похожий на обозленного волка.

— Что случилось? С какой стати ты явился ко мне вооруженным?

— Мерзавец! Украл мою дочь, а теперь пытаешься уверить, что ничего не знаешь?!

Лали… Внутри Антонио все перевернулось.

— Лали исчезла?

— Исчезла? — заорал Людовико. — Верни мою дочь, подлец!

Не обращая внимания на оскорбления, за которые в другой ситуации Бельфлер расплатился бы сполна, побледневший Карриоццо покачал головой.

— Ты не прав. Расскажи мне все. До мельчайших подробностей.

— Не лги! — в руках у Бельфлера сверкнул кинжал. — Где моя дочь?

— Я не похищал ее, — в глазах Антонио собрались тучи.

— Ты отрицаешь, что передал ей письмо?

— Этого я не отрицаю. Я просил передать ей записку.

— А дальше?

— Ничего.

— Ничего? — гневно переспросил Людовико. — Ты хочешь сказать, что она не пришла к тебе ночью?

— Именно так. Я напрасно ждал ее.

Людовико рассек кинжалом воздух, и лезвие прижалось к груди Антонио. Тот стоял, не шевелясь, но знал — еще мгновение, и Бельфлер поплатится за клевету.

— Лжешь! — закричал Бельфлер. — Ты похитил мою дочь и продал ее в рабство, как когда-то давно сделал один из твоих родственников!

В тот же миг Антонио сжал кисть Людовико и приставил свой кинжал к его горлу. Бросив предупреждающие взгляды на двух вооруженных рыцарей — людей Бельфлера, одним из которых был его кузен, Антонио прохрипел:

— Слушай меня хорошенько, Людовико де Бельфлер. Никто из моей семьи не повинен в похищении твоей дочери. Точно так же, как никто из твоей родни не виновен в смерти моего отца. Оставь глупые упреки и расскажи, как исчезла Лали!

— Ее зовут Мальвина! И я не верю тебе. Именно ты привез ее обратно. Полагаешь, это не наводит на некоторые мысли? Ты все рассчитал, вернув мне дочь и снова отняв. Ты желаешь моей смерти!

Глаза Антонио налились кровью.

«Терпение», — успокаивал он себя.

— Ты ошибаешься. Я никогда не смог бы предать Лали. Потому что люблю ее, — он оттолкнул Бельфлера и спрятал кинжал.

Людовико дотронулся до горла, где лезвие оставило тоненькую полоску крови.

— Тогда почему ты отказался жениться на ней?

— По многим причинам, — Антонио покачал головой. — Смерть моего отца — главная. Я считал, что ты причастен к ней.

— Как глупо! Мы были друзьями с Алессандро и мечтали, чтобы наши семьи породнились, — потрясенно покачал головой Людовико. — А вторая?

— Монна. Мне было трудно смириться с мыслью, что я стану ее зятем, — было заметно, что Карриоццо с трудом далось это признание.

Бельфлер долго вглядывался в его лицо, не решаясь поверить бывшему сопернику в любви, затем обреченно опустился на землю и обхватил голову руками.

— Все повторилось! Я потерял свою дочь! Надеяться не на что…

— Не смей сдаваться! — рявкнул Антонио.

Он заставил Бельфлера подняться на ноги и сильно встряхнул его за плечи:

— Я хочу знать все. Как пропала Лали? Когда исчезла?

— Известно лишь то, что вечером она получила записку от тебя.