Мэри кивнула. Мальчишка-конюх вывел лошадей, и она легко вскочила в седло, с изяществом и грацией развернув юбки своего серого платья, словно была благородной дамой, достойной и более красивого наряда. Глядя на нее, парень присвистнул, и Мэри отбросила кудряшки назад и улыбнулась. Элис усадили на спину мула, и она ударила пятками ему в бока.

Когда они проезжали ворота в Каслтон, к ним присоединились двое вооруженных людей. Один вышагивал впереди, а другой замыкал маленькую кавалькаду.

Путники быстро перебрались через мост и устремились в гору. Солнце ярко светило в глаза, перед ними расстилалась бледная дорога, день обещал быть жарким.

В своем тяжелом головном уборе и в теплом платье, плотно закрывающем шею, Элис с завистью посматривала на Мэри, которая держалась в седле легко и уверенно, вертя головой по сторонам, любуясь полями начинающей желтеть ржи и бледно-зеленой пшеницы.

— Скоро сбор урожая, — весело щебетала служанка. — В этом году зерно уродилось доброе. Мой отец уверяет, что осенью будет много фруктов.

— Слезай, — оборвала ее Элис. — Теперь я поеду на лошади.

Они остановились, и солдаты помогли им пересесть. Дальше ехали молча, дорога забиралась все выше и выше, посевы сменились пастбищами, где росли грубые травы, годные только для овец, а за ними начиналась бескрайняя пустошь, покрытая густыми зарослями вереска. Вдаль простирались холмы, и над ними огромной голубой чашей опрокинулось небо. В вышине порхали и звенели бесконечными трелями жаворонки. С правой стороны над обрывом, раскинув в жарком воздухе широкие крылья, неподвижно зависли сарычи. А еще выше в небе крохотным пятнышком кружил беркут.

Река куда-то пропала, спряталась под землю, будто хотела скрыть от солнца свои темные тайны. Белый известняк твердого русла холодным сиянием отражал солнечные лучи. Элис обрадовалась, когда они наконец оказались в прохладной тени зеленой рощицы.

— Здесь сделаем привал. Отдохните немного, перекусите, — сказала она своим спутникам. — Я поеду дальше, найду нужное дерево и надеру коры. Ждите меня здесь. Для поиска дерева с хорошей корой понадобится время. И не ищите меня, ничего со мной не случится, просто не надо мешать.

Солдаты смотрели на нее в нерешительности, не понимая, как реагировать.

— Лорд Хью приказал не отходить от вас ни на шаг, — наконец возразил один из них.

— Что здесь может приключиться? — улыбнулась Элис. — Дорога пуста, в лесу тоже никого. Я родилась в этих местах и знаю их как свои пять пальцев. Ничего со мной не произойдет. Я буду недалеко, в пределах слышимости. Сидите здесь и ждите, пока я не вернусь.

Она поехала дальше; дорога шла под уклон, и кобыла спускалась осторожно, переступая корни деревьев; когда ее спутники скрылись из виду, Элис натянула поводья. Несколько долгих минут она ждала — нет, никто, кажется, за ней не отправился. Тогда она повернула лошадь вверх по течению реки, пришпорила, и кобыла перешла на рысь, а потом и в галоп, скача по заросшему травой берегу в сторону хижины Моры.

Матушка Хильдебранда сидела на пороге, обратив усталое морщинистое лицо к солнцу, словно впитывая в себя теплые лучи. Услышав топот копыт, она открыла глаза и поднялась, придерживаясь руками за дверной косяк.

Спешившись, Элис привязала лошадь к кусту боярышника и прошла через калитку.

— Матушка, — позвала она.

Быстро оглядев окрестности, она убедилась, что в открытой пустоши не видно ни души, и опустилась перед порогом на колени. Матушка Хильдебранда положила трясущуюся руку ей на голову и благословила ее.

— Наконец ты пришла, дочь моя, — промолвила аббатиса; ее глаза горели решимостью.