Раньше бушмены рисовали то, что их окружало. В 1870 году миссионер Т. Ган случайно обнаружил на территории современной Намибии наскальные росписи, выполненные желтой, белой и красной красками. Так европейцы впервые познакомились с бушменским искусством.

…Два носорога рельефно выведены гематитом. Пурпурная краска контура исчезает внутри фигуры. Объем передается светлыми пятнами каолина. На этот рисунок наслаивается другой, на него — третий. Последний, изображающий корову, дорисован всего несколько сот лет назад, когда банту привели свои первые стада в Калахари. Тут же примитивные наброски змей, собаки, капкана. Важна одна деталь. Если самые старые рисунки бушменов изображают животных и сцены охоты, то со временем тематика их меняется. Все больше места уделяют они батальным сценам, боям с соседями. Для ученых это очень важно — ведь наскальные изображения животных и людей в их взаимосвязи помогают лучше понять древнюю историю племен и народов африканского юга.

Впрочем, всего сразу не расскажешь, наскальную книгу Африки нам еще долго читать. История животного мира тесно переплелась здесь с историей человеческой. Люди и природа в Африке, как везде в мире, тесно связаны. Обрыв этой связи привел однажды в Сахаре к непоправимым последствиям. Не допустить новых катастроф — задача сегодняшних людей. Животные на скалах Африки напоминают нам об этом.

И Антониу Кабрал, отложив в сторону кипу бумаг и картинок, поднялся с кресла.

В таких разговорах пролетали дни и недели. В скверике у музея мы стали завсегдатаями. С лавочки нас мог согнать только африканский ливень, и тогда мы, согнувшись, бежали в большой белый особняк на площади — Музей естественной истории Мозамбика.

Беседы с Антониу Кабралом, влюбленным в природу Мозамбика, защитником африканских животных и растений, запомнились прочно. Его многочисленные рассказы заставили меня иначе взглянуть на давно известные факты. То, что казалось незыблемым и навсегда решенным, проявилось вдруг в новом свете.

Кабрал не отрицал доказанных наукой фактов. Он просто выдвигал гипотезы. И ему, опытному, известному зоологу, очень хотелось верить…

— Взгляните на старые карты Африки, — говорил ученый. — На них зачастую еще нет городов и изображений людей, а животные уже есть. Главные персонажи этих древних карт — львы, слоны, носороги, верблюды, страусы. Всех их сравнительно легко угадать среди полустершихся ниточек координат, жирных линий рек и гор, витиеватых латинских надписей на полях. Как бы стилизованы они ни были, их узнать можно.

Но посмотрите, что за животное изображено вот здесь? — Кабрал указал на репродукцию одной из карт 1550 года. Растопырив крылья и ноги, на территории сегодняшней Южно-Африканской Республики стоял дракон, точно такой, как на картинках наших книжек со сказками. А вокруг самые обычные львы, носороги, страус. Об этих же таинственных животных сообщают и Помпоний Мела и Павсаний в начале нашей эры, но они помещают дракона много севернее — на Аравийском полуострове.

Что это за звери? Мы вправе предположить, что это выдумка художников, изготовлявших карты. Или ранние путешественники принесли ложные сведения. Конечно, чаще всего так оно и было. Прообразами летающих драконов и змей легко могли быть некоторые гипертрофированные виды варанов, а художественным вариантом единорогов — антилопа орикс, которую, как полагают зоологи, одомашнили еще в древнем Египте.