— А что там внутри?

— Я не могу приблизиться к нему еще больше. Мне и так с трудом удалось сюда добраться. Не осталось ничего — ни линий силы, ни каналов, ни рек, ни дорог, ни даже звериных троп. Не сохранилось даже их следов.

Риан почувствовал тошноту от еще одного подтверждения того, каким чуждым стал теперь окружающий их мир. Однако он не мог позволить себе сейчас об этом думать.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Маскелль выпустила его руку, и Риан внезапно снова оказался в пропахшем курениями закутке Посланника Небес. От неожиданности он чуть не опрокинулся на спину, и Маскелль виновато улыбнулась.

— Прости. — Она потянулась и встряхнула волосами. — Позволь мне догадаться. Каруда мутит воду?

Риан оперся рукой о стену, дожидаясь, пока комната перестанет вращаться вокруг него.

— Нет, мутит воду кое-кто другой: Гизар.

— Гизар? — нахмурилась Маскелль. — Кто… Ах, этот! — Она явно была удивлена. — Но что он может сделать? Проклятие должно уже почти утратить силу.

— Может быть, дело не в проклятии. Возможно, тут что-то другое. По крайней мере, — печально добавил Риан, — так он сам говорит.

Старая Мали, слышавшая эти слова, покачала головой и стала что-то ворчать себе под нос.

Брови Маскелль поползли вверх.

— Говорит? — Когда Риан утвердительно кивнул, Маскелль возвела глаза к потолку — как делала всегда, понося Предков, — и поднялась. — Я скоро вернусь, — сказала она старой Мали.

Выйдя на открытую галерею, Риан подумал, что в воздухе еще сильнее пахнет грозой. Может быть, все-таки пойдет дождь… Риан остановился, подозвал одного из храмовых служек и велел тому собрать все, какие только есть, сосуды и расставить их во дворе, чтобы собрать воду. Паренек убежал выполнять распоряжение, а Риан догнал Маскелль, которая вышла на середину двора и смотрела, прищурившись, на небо.

— Значит, все-таки темнеет, — сказала она. — Я уж подумала, что глаза меня обманывают. Риан кивнул.

— Интересно будет посмотреть, что случится ночью.

— Можно сказать и так.

— Посланнику Небес не становится лучше? — спросил Риан, когда они начали подниматься по лестнице. Старик казался ему мертвым, но все жрецы были так уверены в том, что он жив или что по крайней мере его смерть не окончательна… Риан предпочел присоединиться к их мнению, тем более что он совсем не хотел, чтобы старый жрец умер. Он не был уверен, что возвращение старика что-то изменит, но Посланник Небес был в своем роде таким же символом, как и Марай, и его продолжающееся существование означало бы, что не все так плохо, как кажется.

— Все так же, — покачала головой Маскелль. — На самом деле мы можем только ждать и наблюдать за ним. Вернется он неожиданно.

Пройдя под второй галереей, они вышли во внешний двор. Пение жрецов зазвучало громче; оно теперь вызывало то же эхо, пронизывавшее, казалось, все вокруг, что и прошлой ночью.

— Зачем они поют? Это нужно для Обряда? — спросил Риан.

— Нет, тут другое. Они пытаются сделать Марай более неприступным. Управитель храма вспомнил об одном очень древнем ритуале. — Маскелль заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Только мы не узнаем, работает ли он, до тех пор… ну, пока он не сработает.