Шатаясь, перс отступил к куче тряпья, на которой лежала Нарада. Он взялся за ножку жаровни и высыпал угли на промасленную ткань.

Вспыхнуло пламя. Ветер из открытого окна раздул его. И прямо в огонь вполз Зубран, упал рядом с телом танцовщицы, обхватывая ее руками.

– Чистая смерть, – прошептал он. – В конце… Как и все люди… Я возвращаюсь к… богам отцов. Чистая смерть! Возьми меня… о вечное пламя!

Огонь вспыхнул ярче. Язык пламени взвился вверх, а затем изогнулся, его кончик расширился, обратившись чашей огненного вина! В эту чашу перс опустил губы. Он пил пламя, он вдыхал его аромат.

Зубран опустил голову. Его лицо было не тронуто огнем, на губах играла улыбка. Его голова приникла к груди Нарады.

Языки пламени сомкнулись, закрывая их пологом.

Глава 27

Путь к кораблю

Четыре человека, за которых перс отдал жизнь, были уже далеко.

Они прошли по лестнице без приключений – мертвые часовые лежали там же, где пали. Но пока они шли, внутри зиккурата поднялся гул, будто гудел растревоженный исполинский улей, вновь ожил барабан. Они ускорились, спеша туда, где Гиги прицепил на стену свой крюк. Один за другим они спустились по веревке и ветвям деревьев. Буря нещадно трепала их, но она же и скрывала их от чужих глаз. На широких улицах не было никого. Жители Эмактилы скрывались от бури в своих раскрашенных домах.

В тот момент, когда перс испил из огненной чаши, все четверо были уже на пути к потаенной тропе, ведущей к кораблю.

Когда солдаты набрались храбрости снова подняться по ступеням и ворвались в опустевшую Обитель вместе с черным жрецом, они уже оставили дома позади и пробирались через грязь. Викинг шел впереди, Кентон прикрывал сзади, все высматривая и высматривая Зубрана.

А в комнате, где пепел Зубрана смешался с пеплом танцовщицы, стоял черный жрец, сбитый с толку, и страх касался его черного сердца. Но затем его взгляд заметил бабочек, которые выпорхнули из вуали Нарады, когда перс поднял ее, он увидел след крови, который тянулся к окну. Выглянув, черный жрец разглядел в сумерках изломанное тело жреца Бела, которое смотрело на него мертвыми глазами в сорока футах внизу.

Черный жрец отбежал от окна, в ярости разметал ногой пепел и то немногое, что огонь пощадил.

Что-то застучало по полу – сломанный ятаган! Он узнал рукоять. Зубран, перс!

У его ног что-то блеснуло – пряжка от пояса, украшенная драгоценными камнями, не тронутыми пламенем. Ее он тоже узнал – пряжка от пояса Нарады!

Значит… сгорели перс и танцовщица!

А Шарейн удалось сбежать!

Черный жрец застыл на месте, выражение его лица было столь ужасным, что солдаты попятились, прижимаясь к стенам, уходя от его взгляда.

Затем Кланет, взвыв, ринулся прочь из Обители Бела, вниз по лестнице, мимо тайных алтарей, вниз и вниз, пока не достиг камеры, где шестеро лучников следили за Кентоном. Он распахнул дверь и увидел, что лучники и офицер спят, а Кентон… исчез!

Изрыгая проклятья, он вышел из камеры, призывая своих людей отправиться в город на поиски храмовой шлюхи и раба. Он обещал за них в награду все, что имел, все! Только пусть их приведут к нему живыми!

Живыми!

К этому моменту четыре человека уже сошли с дороги и остановились в роще, где начиналась потайная тропа, на которой перс просил дождаться его.