— Белые начинают и выигрывают. — Дед Мотя с удовольствием крякнул и потер руки.

В этот момент он вспомнил, что Сенька абсолютно не знает правил игры, хотя, отважно согласился быть победителем. А слушал парней Младшенький вполуха, особо голову не забивая.

— Тут всё просто, — на всякий случай добавил Матвей Егорыч, — Ходишь по диагонали, если на пути попадается вражеская шашка, ешь её.

— Как ешь? — удивился Семен. — Они же несъедобные. Разве можно их есть?

— Зато полезные, — видимо, решил пошутить дед Мотя. — В них магнит. Будешь потом без компаса определять направление на Северный полюс.

— Ага, — Засмеялся один из парней и хлопнул рыжего Виталика по плечу, — Вон у нас, товарищ в детстве наелся опилок, и это теперь это определяет направление его ума.

То есть, судя по всему, во всей этой образовавшейся мимолетно компании, не было ни одного здравомыслящего человека. Особенно такого, кто бы, зная Семена, понимал, что такие шутки ему говорить точно нельзя.

— Сдавай! Тьфу! То есть начинай, — поправился дед Мотя и приготовился наблюдать игру, поставив на кон свои истории и свою честь.

Семен сделал первый ход, рыжий Виталик ответил, затем опять Семён.

Виталик, видимо, из добрых побуждений подставил свою шашку. Хотел помочь Младшенькому выиграть первую же партию. Вдохновить, так сказать, новичка. Сенька задумался…

— Ну что? Давай. Ешь, — подсказывал дед Мотя, взглядом намекая на шашку рыжего соперника.

Семен посмотрел на Матвея Егорыча, затем на остальных, ожидая поддержки. Все зрители кивнули, соглашаясь с тем, что надо «есть». Если бы кавычки можно было передавать кивком, то, возможно, ничего бы не произошло. Но Сенька воспринял «ешь» без кавычек и, перешагнув своей шашкой через шашку Виталика, взял её в руку и засунул в рот. Затем — проглотил.

— Вот ты болван! — вырвалось у рыжего от неожиданности. А он просто охренел от такого поворота. Ему в голову не могло прийти, что Семен все поймет буквально.

— Ты чё? Зачем? — не понял произошедшего дед Мотя. — Плюнь! Это же не конфета. Плюнь!

Глаза у остальных округлились и выражали то ли испуг, то ли досаду от того, что шашка из нового набора, который они, честно говоря, берегли, как комсомольский билет, уходит по пищеводу в желудок к Семену.

— Сейчас Жорик с Андрюхой вернутся, и мне конец, — ужаснулся дед Мотя.

— Нет. В Зеленухи к маме вернёмся и всем нам конец, — поправил его Младшенький. — Там Мамка нам вставит…

Надо было что-то делать. Версии звучали разные. Один из парней предложил деду Моте поднять Сеньку за ноги и потрясти его, пока шашка не ушла далеко и глубоко. Семен от такой перспективы отказывался. Он не хотел, чтоб его трясли и активно мотал головой в знак протеста. В итоге все участники этой шашечной истории растерялись, не зная, что делать. На наш шум пришла даже эта самая тетка из кассы.

— Что у вас тут случилось? — поинтересовались она. — Кричите на весь кинотеатр.

— Семен шашку съел, — пояснил ей дед Мотя.

— Шашку? — переспросила тетка — Это какую? Которая сабля? Он, что? Фокусник и шпагоглотатель?

Но Матвею Егорычу было не до смеха. События складывались явно не в его пользу. Сплошные потери. Особенно репутационные. Дед Мотя прекрасно понимал, что его ждет, когда он вернётся домой.

— Надо маслом растительным напоить его, и она сразу проскочит, — предложила кассирша.