Изменить размер шрифта - +
Действительно, почему?

— Мой звонок в милицию зафиксирован, — родил, наконец, куратор.

— Щас, — от души рассмеялся Сергей. — Записано и доложено. Херня все это, дедуля, уж ты мне поверь.

И тот поверил, потому что загрустил не по-детски.

— Спрашивай, — проговорил и тяжко вздохнул.

— Когда вы подружились с Климовым?

— Полгода назад.

— Просто так приехал и предложил денег?

— Ты понимаешь…

— Да или нет?

— Да.

— Ну, вот, а ты боялся, — взял с подоконника телефон. — Называй номер.

— Климов меня убьет, — прошептал он. Без микроскопа было заметно, что мой бывший в свое время напугал Семеныча до усрачки. — И вас тоже.

— Не факт, — возразил я. — Возможны варианты.

— Особенно с твоей помощью, — поддержал меня Сергей.

— Точно, — я встал и потрепал куратора по плечу. — Выше голову, старина. Победа будет за нами!

— Ох, — вздохнул и принялся диктовать.

— Спасибо, ты настоящий друг, — взял телефон и принялся набирать номер. — Серега, будь добр, зафиксируй красавца, — нажал на зеленую кнопку и принялся слушать гудки. Трубку подняли после пятого.

— Чего тебе надобно, старче? — ласково спросил мой бывший напарник и коллега.

 

Глава 43

Убийца

 

Он открыл, даже не поинтересовавшись, кого это принесло с утра пораньше. Как всегда. Я аккуратно вытер ноги о коврик и вошел. Запер дверь на оба замка, снял куртку, нацепил поверх ботинок больничные бахилы из хозяйских запасов и пошел искать его самого. А он мог быть где угодно: в душе, на балконе или на очередной бабе. Никто не может предугадать, что придет в голову гению в следующую минуту. Ему самому, кстати, тоже. Я нашел его в рабочем кабинете, чистотой и порядком больше напоминающем операционную. Говорят, содержать рабочее место в стерильной чистоте и порядке Гошу научил сам Ефим Копиевкер, один из лучших, если не самый лучший на Москве хакер. Гоша пару лет проработал под его началом. Они даже дружили, потом перестали, потому что у гениев друзей, по определению, быть не может. Только поклонники и завистники. А хозяин квартиры, с какого-то времени стал считать себя им. Полагаю, не без оснований.

— Куда, в клуб? — он перебросил телефон из правой руки в левую и ткнул свободной конечностью в сторону кресла — А что, мысль. Вот что, заяц, перезвони-ка… — тут я выхватил трубку из крошечной вялой ладошки и выключил телефон.

Чем вызвал нешуточный гнев. Гоша нахмурил бровки и, засунув руки в карманы, сурово посмотрел сверху вниз, с высоты своих ста шестидесяти с небольшими копейками сантиметров. У гениев это выходит очень даже неплохо.

— Ты что себе позволяешь? — сурово и вместе с тем вальяжно, как вынужденный общаться с говночистом патриций, спросил он, извлек руку из кармана и погрозил пальчиком. — Никто не смеет, ты слышишь?..

— Прости, — залебезил, как тот говночист перед патрицием, я, разве что не бухнулся в ноги. — Просто нарисовалась одна работенка.

— Сколько? — снизошел великий и гениальный.

— Много, Гоша, преступно много, — медовым голоском проговорил я. — Ты уж прости, что оторвал. Новенькая или? — и кивнул в сторону стенки, сплошь обклеенной фотками разной степени раздетости девиц.

До того, как стать небедным, успеха у представительниц противоположного пола мелкий, невзрачный, косноязычный, но похотливый как кролик, Гоша, мягко говоря, не имел.

Быстрый переход