Выпрыгнув из постели и наскоро плеснув в лицо пригоршни холодной воды, Юля начала собираться в дорогу. Сегодня она хотела навестить старого лесника, брата ее бабушки Алексея Владимировича Стодольского. Идти в гости с пустыми руками было нельзя, а потому девушка первым делом заглянула в сельмаг, подыскивая гостинцы для старика.

Прекрасное летнее утро, когда солнце еще не успело раскалить землю, а трава поблескивала невысохшей росой, настраивало на бодрый лад. Девушка быстро шагала по направлению к Дубовке, вновь и вновь повторяя про себя приметы, по которым можно было разыскать лесную сторожку. Но порой на лбу Юли появлялись складочки, а взгляд огромных темных глаз становился настороженным – вчерашний разговор с Пелагеей мог у кого угодно отбить охоту к путешествию по лесу. Когда старуха узнала, что Юля состоит в родстве с Алексеем Стодольским, она помрачнела как туча и начала бормотать под нос то ли молитву, то ли заговор. Потом она еще долго рассказывала жуткие сказки о проклятых местах, о самом леснике, навлекшем на себя беды из–за общения с нечистой силой, и все пыталась отговорить свою квартирантку от этого жуткого путешествия.

Конечно, Юля не воспринимала всерьез выдумки Пелагеи Петровны, но теперь, шагая среди скошенных лугов по направлению к зловещему лесу, она невольно вспоминала суровое лицо старухи, ее глубокий, проникновенный голос, то, как она тайком перекрестила Юлину спину… Стараясь избавиться от тревожных мыслей, девушка распрямилась, вздохнула полной грудью, осматриваясь по сторонам. Впереди замаячили крыши одноэтажных домиков на краю Дубовки. В одном из них жили новые приятели Юли – смешной очкарик Миша и его золотоволосая сестра, вместе с которыми девушка на днях осуществила опасное путешествие в подвал усадьбы. Ребята интересовались историей и наверняка с удовольствием посетили бы старого отшельника. Подумав так, Юля решительно свернула на тропинку, ведущую к дому Дарьи Тихоновны.

— Нету их, пошли по ягоды, — после приветствия сообщила доившая козу баба Даша. – Хорошо, что ушли, а то от Мишкиной губной гармошки просто сердце кровью обливается.

— Жаль, я хотела прогуляться с ними к домику лесника.

— Так ты в лес идешь? Они как раз там, может, встретишь. Если увидишь их, накажи домой возвращаться. Марья Васильевна скоро из города должна приехать, если не застанет здесь внуков – расстроится.

— Хорошо. А может, мы с ребятами все же успеем добраться до сторожки и быстренько вернуться?

— Как знаешь. Сами разбирайтесь. Вдоль опушки много ягодных полян, там ты их и найдешь.

Распрощавшись с бабой Дашей, Юля продолжила свое путешествие. Она могла бы идти по проселочной дороге до самой просеки, как советовала ей Пелагея Петровна, но девушка предпочла сделать небольшой крюк и свернуть в лес, решив разыскать там Женю и Мишу. Когда она вступила под своды веселой, пронизанной жарким солнцем дубравы, сердце ее сжалось от недоброго предчувствия.

— Женя! Миша! Ау!

Лес был пронизан множеством звуков – щебетом птиц, шорохом и поскрипыванием ветвей, но в этой лесной симфонии Юле никак не удавалось услышать голоса ребят.

— Ау! Ау! – настойчиво повторяла она, но никто не отзывался на ее зов.

Подумав, что, скорее всего, разминулась с отправившимися домой ребятами, Юля решительно пошла своей дорогой. Для такой бывалой туристки как она, ничего не стоило отыскать в лесу нужный маршрут и выбраться на проходившую неподалеку просеку. Однако с каждым шагом на душе у Юли становилось все тревожней. Будто нарочно, солнце скрылось за внезапно набежавшим облачком, и лес после этого сразу стал суровым и чужим.

— Кар–р–р! Кар–р–р–р!

Зловещее карканье раздалось прямо над головой у девушки, она вздрогнула, увидев сидевшую на дереве старую щипаную ворону.