Как баскетболист, который ищет подходов к корзине из глубины площадки, туман начал шевелиться и вытягивать щупальца. Он готовился выбраться из укрытия. Скоро белая плотная завеса затянет мост и залив вокруг, а над поверхностью воды зазвучат клаксоны автомобилей, напоминая тоскливый рев заблудившейся в ночи львиной стаи. Неожиданно Лоу подмигнул старому приятелю:

— Так ты хочешь, чтобы я взялся пилотировать, верно?

— Это не я, Бос! — Пейдж бросил косой взгляд вверх, в сторону невидимого шоссе, где явно поджидали подручные. — Ты пойми, от меня ведь ничего не зависит. Что бы я ни сказал насчет тебя, меня просто не стали бы слушать. Мне было приказано приехать сюда и изложить тебе все соображения. Честно скажу: я пытался предупредить их, что ты мне ответишь.

Лоу отвел глаза в сторону и опять залюбовался клубившимся над водой туманом.

— В таком случае я не вижу смысла повторяться. Ты ведь и так знаешь, что я скажу. Или я не прав?

— Все не так просто. Это ведь не обычный космический полет. Это событие международного, даже всепланетного масштаба.

— Не бывает обычных космических полетов! — проворчал Лоу. Ему просто нечего больше было возразить. — Вспомни хотя бы «Энтерпрайз».

— Конечно, я помню «Энтерпрайз». — кивнул Пейдж.

Вся Америка помнила трагическую историю второго полета Бостона Лоу, командира «Энтерпрайза». До сих пор никто не знал, по какой причине, по чьему недосмотру топливные баки корабля оказались не до конца заправлены. Был это сбой в программе или элементарная ошибка в расчетах, так или иначе, космический корабль взлетел, не имея достаточного количества горючего на нормальную посадку. Проще говоря, «Энтерпрайз» обречен был сгореть при входе в атмосферу. Лоу проявил тогда поистине дьявольскую изобретательность, рассчитал новую траекторию и пошел на посадку. Мобилизовав все ресурсы корабля, весь свой опыт и интуицию, он провел шаттл сквозь пограничную зону верхних слоев атмосферы, то погружаясь в них, то снова выбираясь в безвоздушное пространство, и как-то сумел затормозить без единой капли горючего. Это балансирование на грани жизни и смерти требовало мгновенных расчетов, молниеносной корректировки траектории, и Лоу считал, не прибегая к компьютеру. В конце концов, ему удалось благополучно посадить корабль на Землю. Правда, «Энтерпрайз» лишился доброй половины жаростойкого покрытия. Зато экипаж остался цел, если не считать нескольких ушибов и ссадин.

Когда-то это называлось искусством пилотажа. Но в наш век компьютерного обеспечения, многократных степеней защиты, параллельного дублирования, наземного контроля и полетных программ искусство ручного управления летательными аппаратами тяжелее воздуха оказалось наполовину забытым. Бостон Лоу стал национальным героем. Он воспринял свалившуюся на его плечи славу спокойно, с достоинством.

Подумав, отверг почти все заманчивые финансовые предложения. Одно или два все же принял — и получил весомый, но не выходящий за пределы разумного довесок к выслуженной в НАСА пенсии.

А когда шумиха в средствах массовой информации начала потихоньку спадать и репортеры перестали разбивать палатки у порога его дома в надежде урвать что-нибудь «горяченькое», Бостон Лоу, не придавая делу огласки, твердо и решительно настоял на своем и подал в отставку. Уйдя на покой, он избрал для проживания не холмистые равнины Вирджинии, не сверкающие стеклом и сталью современные научные центры в Хьюстоне и на мысе Канаверал, не осиянный блеском Голливуда Лос-Анджелес и даже не Нью-Йорк с его непрестанным круговращением светской жизни, а скромную квартирку на две спальни в северо-западной части Сан-Франциско. Поселился он не в деловом квартале, где живут финансисты, брокеры и политики, а в портовом районе — обычном прибежище нищих, проституток, нелегальных иммигрантов, чрезвычайно притягательном для туристов своей несравненной китайской кухней и пестрой живописью обстановки.