— Вы не так уж далеки от истины, — ответил Лоу, немного освоившись с ее энтузиазмом и бьющей через край энергией. — Большую часть времени космическим кораблем действительно управляют автоматы.

— Тогда, может быть, мне сейчас подсунули манекен, разговаривающий вашим голосом? Если так, я вас обязательно выведу на чистую воду!

— Прошу прощения, я не совсем понял вашу мысль?! — Он с легкой усмешкой посмотрел на девушку.

Брови ее слегка поднялись, и лицо приняло упрямое выражение.

— Вы должны знать, что моя телекомпания дала мне задание освещать научный и практический аспекты проекта. — Бостон хотел что-то ответить, но она не дала ему сказать ни слова. — И вы должны знать, что любой журналист на планете отдал бы все, чтобы оказаться на моем месте. И все-таки НАСА остановилось на моей кандидатуре! По той ли причине, что я всегда выступала в поддержку развития космических исследований, или потому, что мне лучше всего работается вдали от цивилизации и многие считают меня мастером репортажа из далеких мест, не знаю. Зато я знаю, что космический полет отвечает всем моим пристрастиям как в прямом, так и в переносном смысле.

Все это она выпалила залпом и на одном дыхании, так что у Лоу голова пошла кругом. Не зная, что сказать, он ухватился, как за соломинку, за мелькнувшие в глубине памяти кадры и пролепетал, слегка запинаясь:

— А вы знаете, я, кажется, припоминаю вашу прошлогоднюю программу о последнем запуске в рамках проекта «Викинг».

— Верно, это была моя серия. Выходит, вы хоть что-то обо мне знаете. Что ж, спасибо и на том. Между прочим, я и о вас неоднократно упоминала в своих передачах.

— В самом деле? — Лоу не знал, как ему реагировать, и поэтому решил обойтись вежливым удивлением.

— Конечно. На нашем канале я веду все космические новости. А потом, об «Энтерпрайзе» и так писали все кому не лень. — Она улыбнулась ему чарующей улыбкой.

«Странная девица», — подумал Лоу. Он никогда не встречал в женщинах такого необычного дерзкого напора в сочетании с обаянием студентки-старшекурсницы и плюс к тому с искушенностью профессионала высочайшего класса. Хотя, если задуматься, не это ли самое девичье обаяние и наивная самоуверенность помогали ей добиться встречи с самыми нелюдимыми, а порой и весьма опасными персонами в горячих точках Азии и Африки? Ну и, разумеется, эта кипучая энергия, которой было трудно противиться, как, впрочем, бесполезно было ее игнорировать.

Как и любой достигший пика карьеры журналист, Мэгги Роббинс обладала цепкостью хватки питбуля и стремительностью броска кобры. Лоу помнил об этом, держался настороженно, хотя внешне был подчеркнуто дружелюбен. Если дать этой девчонке малейшую зацепку или произнести лишнее слово, она завтра же раздует из этого сенсацию, да еще так все переврет, что потом не отмоешься.

— Да, действительно, об этом писали многие, — согласился Бостон, чтобы как-то поддержать разговор. — И я не сомневаюсь, что у вас получится отличный репортаж о нашем полете.

— И сомневаться нечего! Держу пари, этот мой материал встанет в один ряд с прошлогодним интервью, которое мне дал лидер иранского подполья, и репортажем о встрече с главой китайских диссидентов, который я делала два года назад. Вы можете не знать, но в обоих случаях я сама там побывала. После трех месяцев, проведенных под чадрой, скафандр астронавта не будет для меня особенно тяжким бременем.

— Ну конечно, я помню ваше интервью с тем иранцем! — воскликнул Лоу, далеко не уверенный в том, что говорит правду. — Великолепная работа! Поздравляю.

Интересно, как понимать ее слова насчет чадры и скафандра? Может быть, она собирается делать свой репортаж, облачившись в один из спецкостюмов для выхода в открытый космос? Что ж, подобное стремление к правдоподобию достойно восхищения.