— Что? Вот эта? Всего лишь пульт ручного управления реактивными двигателями корабля. Как правило, управление двигателями осуществляется с помощью наземного контроля, но иногда нужно взять дело в свои руки.

— Почему? — сразу же последовал второй вопрос, заданный с наивной непосредственностью ребенка.

Лоу снова принялся терпеливо объяснять, в каких случаях прибегают к ручному управлению, и мысли о катастрофе окончательно выветрились у него из головы.

Мэгги интересовало буквально все. Как работает этот блок и для чего предназначен тот? А эта кнопка? А вон тот датчик? Покончив с приборами, журналистка перешла к биографиям членов экипажа. Как вы росли? Что делали в детстве? О чем мечтали? Стремились ли в космос с юных лет или попали в астронавты случайно? А как к вашим планам на будущее относились родители? Час за часом, виток за витком сыпались вопросы, словно горох из прохудившегося мешка, и у тех, кто на них добросовестно отвечал, не оставалось ни сил, ни времени, чтобы подумать о чем-то другом. Скажем, о возможной катастрофе.

Позже, вспоминая эти нестерпимо долгие часы и анализируя суть устроенного им допроса, Лоу с удивлением обнаружил, что многие вопросы Мэгги представляли собой перефразировку задававшихся ранее. Только тогда до него дошло, что она не просто вела интервью, а сознательно уводила их всех от размышлений о последствиях возможной катастрофы, используя для этого журналистский опыт и искусство репортера. Вот только раньше это называлось не журналистикой, а немножко по-другому. Кажется, психотерапией. С применением классического метода «муха в ухе».

— Хьюстон на связи, коммандер! — внезапно встрепенулся Борден; вот уже много лет Кен не называл так Лоу. В кабине воцарилась тишина. Командир корабля подтвердил прием, нахмурился и подкрутил что-то на панели.

— Не узнаю голос, — пояснил он. — Слишком сильные помехи.

Бортовые динамики ожили. Незнакомый голос возбужденно выкрикивал:

— Бостон занимает позицию. Бросок! Какая пологая траектория! Бостон отбивает… попал! Какой удар! Далеко, высоко летит мяч в сторону крайнего левого поля… Ковальский отступает… отступает… вот он уже у стены… Прыжок! Есть! Бостон завершает пробежку. Вы посмотрите, как неистовствуют болельщики!

Из динамика послышался смех. К этому времени все на борту уже улыбались. Прекрасная дружеская шутка! Какой-то остряк из ЦУПа заранее подготовился к историческому моменту, раздобыл где-то старую запись победного матча бейсбольной команды «Красные носки» и заменил в ней имя подающего на название родного города игроков. Помимо воли, Лоу не смог удержаться от усмешки. Намек, содержавшийся в переданном отрывке, был слишком прозрачен, чтобы остаться непонятым. Через секунду другой голос, знакомый и не сопровождаемый помехами, послышался в динамиках.

— Поздравляю командира экипажа Бостона Лоу, второго пилота Кена Бордена и всех остальных участников экспедиции!

Лоу наклонился к микрофону:

— Какого черта вы так долго тянули, парни?

— Решили для верности подождать еще один виток, — пояснил знакомый голос. — Просто хотели лишний раз убедиться. В таком деле подстраховаться никогда не лишне.

— Проклятье! — пробурчал Борден, с хрустом потянувшись всем телом. — А я уж было подумал, что они нарочно молчат, чтобы потрепать нам нервишки.

— Согласно предварительным данным, все прошло в строгом соответствии с намеченным планом, — продолжал вещать представитель ЦУПа. Несмотря на расстояние и неважную слышимость, динамик четко передавал ликование и радость обладателя приятного баса. — Главная цель экспедиции достигнута и полностью соответствует заданным параметрам.