|
Это была вина его, а не Лины: он выбрал ее себе в жены и навязал ей свой образ жизни. Вчера она приходила к нему, сразу после того, как его привезли с рентгена. В голове еще не рассеялся туман от наркоза, и он чувствовал даже большее безразличие ко всему, чем сейчас. Тем не менее обратил внимание, что на ней было черное шелковое платье и подбитое норкой габардиновое пальто. В его, точнее, в ее среде была такая мода: из какого-то снобизма прятать дорогую норку под ничем не примечательную ткань. Сейчас уже, наверно, около шести. Ночь уходит, за окном поднимается туман. Накануне Рене познакомился и со старшей медсестрой. Она ему не понравилась - женщина лет шестидесяти, волосы с проседью, сероватое лицо, еще более безликая, чем профессор Одуар. Может, это мимикрия и она подражает своему шефу? Приведя Лину, осталась стоять посреди его небольшой палаты с таким видом - он еще бывает у некоторых актеров, - словно, кроме нее, ничего не существует. Глыба, способная держать на своих плечах всю больницу. Лина, подавленная обстановкой, немного замялась, потом все же наклонилась и поцеловала его: как он и ожидал, от нее пахло спиртным. Перед уходом из отеля она явно выпила стаканчик-другой виски, а по дороге, должно быть, попросила Леонара, их шофера, остановиться у первого же бара, где пропустила еще стаканчик. И опять-таки он на нее не рассердился. Он уже привык. Еще в среду это казалось естественным, само собой разумеющимся. У каждого из них своя спальня, а ванная и гостиная-это нейтральная территория. Такой уклад оказался неизбежным: они редко ложатся спать в одно и то же время. Лина встает поздно, а Могра в половине девятого вскакивает в "Бентли", который стоит внизу, и едет в редакцию. Он всегда спешит, спешит уже многие годы. Не обращает внимания на то, что делается на улице. Едва замечает, какая стоит погода: светит солнце или идет дождь. Он начинает работать еще в машине: просматривает утренние газеты и отчеркивает нужные статьи красным карандашом, Могра-человек влиятельный и еще в среду утром ощущал себя таковым. Жесты, тон, лаконичные фразы, манера смотреть сквозь собеседника-все это выдает в нем человека значительного; министры разговаривают с ним по телефону фамильярно, но с оттенком уважения, а когда разражается очередной кризис, председатель государственного совета сразу приглашает его в Матиньон. Для министров, глав партий, банкиров, академиков и прочих знаменитостей Могра каждое воскресенье устраивает приемы в своем имении Арневиль близ Арпажона - это настоящий замок, вернее, некий причудливый особняк, построенный в XVIII веке каким-то откупщиком. - Добрый день, господин главный редактор... Первым его приветствует швейцар, потом лифтер и дежурные. - Добрый день, господин Могра... Когда он выходит на этаже, где помещается редакция, тон становится не таким чопорным: - Привет, Рене! Тут его уже поджидает Фернан Колер, его заместитель и ровесник, с которым они начали сотрудничать лет двадцать пять назад, когда Могра вел отдел хроники в маленькой газетенке, называвшейся "Бульвар" и уже давно переставшей существовать. Еще в среду он был убежден, что Колер искренне предан ему и, восхищаясь им, посвятил любимому шефу всю свою жизнь. Разве не мог Могра попросить у него все, что угодно? Разве Колер не склонял понуро голову, когда он, раздраженный каким-нибудь упущением, промахом, ошибкой в верстке, распекал его на чем свет стоит? Внезапно он увидел своего заместителя в новом ракурсе, немного напоминавшим ракурс на картине Де Кирико. |
