– Вот, – казалось, Смити хочет протянуть ему сверток, но боится оторвать от груди. Блейд стремительно подскочил к врачу и ухватился за край платья.

– Осторожнее, варвар! – Смити негодующе фыркнул. – Это вам не сосновое полено! Тут надо аккуратно, нежно…

Не обращая внимания на его воркотню, Блейд дрожащими руками отбросил краешек багряной ткани.

Девочка! Малышка! Не грудной младенец, нет; пожалуй, ей было месяцев восемь или девять. Она весело глядела на странника, растянув в улыбке беззубый ротик. Синие глаза, светлые волосики, которые превратятся когда‑нибудь в каштановые локоны, фигурка… Фигурка пока что подкачала, решил Блейд, вытирая холодный пот со лба. Он судорожно пытался осознать произошедшее. Хорошо это или плохо? Точно такую же шутку телепортатор сыграл с ним в Зире… ТЛ‑2, вторая модель, которую он собирался испытать во время двенадцатого странствия…

– Чей это ребенок? – поинтересовался Лейтон. Его глаза блестели от любопытства.

– Мой! Мой, сэр!

– Но, Ричард… Неужели вы провели там почти год? У нас прошло шесть недель…

– Иногда хватит и часа, чтобы обзавестись ребенком.

– Однако это против законов природы! Плод зреет девять месяцев, и только потом…

Блейд усмехнулся. Что лорд Лейтон, холостяк и старый сухарь, понимал в таких вещах? Малышка смотрела на него синими глазенками, и от ее взгляда таяло сердце. Аста Блейд… Аста Анна‑Мария Блейд… Анна‑Марией звали его погибшую в автокатастрофе мать.

Все вернется, думал он, все придет на круги своя. Каштановые локоны, темные полукружия ресниц, хрупкая тонкая фигурка… Вопросы, эти бесконечные «как» и «почему»… Первая радость и первая грусть, мимолетная улыбка на розовых губах, теплые ладошки, гладящие его щеки, сапфировое сияние глаз… Отвага и любовь, что помогли ей преодолеть Бездну…

Да, все вернется, но вряд ли он услышит еще раз, как малышка зовет его Ричаром. Впрочем, об этом Блейд не сожалел; он знал более подходящее к случаю слово.