Единственным отличием от прошлого моего ожидания в пустоте, здесь не было сотен обезумевших голосов. Лишь один, женский, приятный, монотонно повторяющий слова на английском, а затем дублирующий их по-русски. Что ж, здесь меня ничто не отвлекает, кроме моих мыслей. А уж с ними известно, как бороться.

Не знаю, в какой момент, но спустя несколько тысяч повторений я вместе со словами начал воспринимать образы. Сначала полуразмытые, со временем они становились всё чётче. Тогда я решил, что русские слова в большинстве можно не повторять, ведь и так всё ясно.

Может кто другой устал бы на стотысячном повторении, сбился бы с концентрации, но не я. Месяцы, проведенные в пустоте, когда ты неделями вычленяешь из сотен голосов всего лишь несколько нужных тебе — вот это действительно сложная задача.

Наконец я окончательно удалил повторяющиеся на русском слова, и начал повторять на английском. В какой-то миг даже решил, что можно произносить целые фразы и предложения. Однако когда начал это делать, обучение прервалось. Крейсер «Фобос» прибыл на высокую орбиту Марса.

— Татаринов, как себя чувствуешь? — поинтересовался склонившийся над гипнокапсулой Вейс.

— Чувствовать себя отлично. Словно выспаться. — ответил я на ломанном английском, и улыбнулся.

— Черт! Сержант, ты меня не пугай так больше. — погрозил пальцем майор, а его глаза расширились от удивления. Затем он тоже перешёл на английский. — Смог не только запомнить, но и говоришь? Молодец. Местные учёные считают, что нужно минимум пять-шесть подобных сеансов, чтобы усвоить хотя бы две сотни слов. Что ты думаешь об этом?

— Я считаю, что уже могу понимать, о чем они говорят. — мой ответ прозвучал на русском. — а вот говорить пока сложно.

— Вот и хорошо. — в глазах Вейса мелькнуло веселье. — Тогда будь готов, нас ожидает знакомство с красной планетой.

Глава 24

Интриги солнечной системы

Марс. Место, где я не хотел бы жить. Неприятный, пропахший синтетикой воздух, давящее чувство, которое вызывает прозрачный купол над головой, и постоянное ощущение легкого удушья. Местные давно привыкли к этому, а вот мы с майором испытывали дискомфорт.

На поверхность нас спустили в челноке, предварительно сделав два витка вокруг города, чтобы мы прониклись величием инженерного гения. Так что мы хорошо рассмотрели и сам трёхслойный купол, и огромные арки металлических ферм, удерживающие гигантское сооружение, и красную пустыню вокруг, на которой отчетливо были видны многочисленные следы человеческой деятельности.

— Если бы не низкая сила тяжести, подобные купола пришлось бы укреплять сотнями опор. — сообщила молоденькая лейтенант-переводчик, которая должна была сопровождать нас на протяжении всего времени. — А так достаточно одной колонны в центре купола. Даже местные бури такая конструкция выдерживает с лёгкостью.

— А как создаёте атмосферу? — поинтересовался Вейс.

— У нас есть специальные фермы, дающие достаточное количество кислорода. — уклончиво ответила наш гид. Похоже майор затронул тему, о которой девушке нельзя было сильно распространяться.

— Хорошо, что на нашей Колонии все в порядке с кислородом, иначе пришлось бы туго. Говорят, первые поселенцы привыкли к воздуху на планете за два дня. Не представляю, каких трудозатрат стоит марсианским колонистам поддерживать атмосферу. — словно специально, продолжил тему Вейс.

Я же подумал про себя, что марсианский купол не выдержит и одного попадания из орудия нашего эсминца, не говоря уже о более тяжёлом вооружении. Марсианам не помешала бы технология энергетических полей, которой мы прикрываем наши города и корабли.