Джиллиан замолчала, униженная своим излиянием. Наверное, психическая неуравновешенность была у них в семье наследственной. Может быть, ей тоже почудятся голые люди у себя на заднем дворе.

   – Простите, Марта, это просто гормоны разыгрались во время беременности…

   Марта еще раз потянулась через стол и стиснула руку Джиллиан:

   – Голубушка, я уже тридцать восемь лет как мать. Я много чего повидала и поняла. Ничто меня уже не может удивить.

   К большому облегчению Джиллиан, Грейс бегом спустилась по лестнице с кошачьей едой и миской Спота и засуетилась по кухне, отыскивая консервный нож в корзине, оставленной Лесси Бьюмонт. Девочка уселась, скрестив ноги, в углу и, опершись локтями на колени, стала наблюдать, как Спот ел. Джиллиан хорошо знала эту позу дочери. Она означала как бы ее отсутствие, чтобы другие в комнате не могли заметить, что она прислушивается к каждому слову. Уж не от нее ли Грейс этому научилась, думала Джиллиан.

   Марта начала убирать со стола.

   – Я рада, что вы вернулись. У меня такое чувство, что вернулась какая-то частица Аннабелл.

   Фарфоровая посуда звенела: загружалась посудомойка.

   – Пожалуйста, Марта, не нужно. Я сама могу…

   – Вздор. Ты прихрамываешь, так что позволь мне помочь. Я люблю позаботиться о других, отчего, по-видимому, и завела восьмерых детей. – Она остановилась с тарелкой вруках, слегка согнув плечи. – Позволь мне помочь тебе. Полагаю, тебе и твоей малышке это понадобится, так что уж согласись, пожалуйста.

   Джиллиан не могла спорить с помощницей, согнувшейся над раковиной. Она улыбнулась про себя вспышке памяти: бабушка, стоявшая у этой же самой раковины и дававшая ей стакан с холодным чаем, запрещенным ей матерью. Женщина как бы ощутила холод стакана в своих детских пальцах.

   – Спасибо, – сказала она и этим ограничилась.

   Марта нашла губку и начала вытирать стол.

   – Я полагаю, ты многих здесь узнаешь – остров маленький, и из нас, местных жителей, редко кто отсюда уезжает. Кроме Миллсов, но я думаю, тебе это известно. После, – она сделала небольшую паузу, – после того, как исчезла бедняжка Лорен, они уехали и потеряли связь со здешними.

   Джиллиан с трудом поднялась и направилась к кофейнику, чтобы снова наполнить их кружки.

   – Так что, вы не знаете, что с ними случилось?

   Марта последним решительным хлопком закрыла посудомойку.

   – Помнится, я слышала, что пару лет назад они потеряли много денег, неудачно поместив средства, и были вынуждены продать почти все, включая соседний дом. Он так много лет стоял пустой, что я не могла поверить, что кто-нибудь его купит, но он продался сразу. Это было последнее, что я о них слышала.

   Она достала из корзины посудное полотенце и начала вытирать капли воды с хромированного крана.

   – Я слышала, они держались за этот дом так долго, как только могли, надеясь, что их девочка когда-нибудь вернется. Наверно, в конце концов они просто потеряли надежду.

   Джиллиан сильнее стиснула в руке кружку. Лорен. Она уже давно, тщательно, как сквозь сито, просеяла свои воспоминания. Каждое лето до ее шестнадцатилетия просеялось легко, все более позднее осталось в сите.

   Марта достала из принесенной коробки маленькую миску и, наполнив ее молоком, поставила перед Грейс и Спотом.