Но Паткуль еще не давал присягу на верность и потому подданным считаться не может. Подданного просто назначают, а иностранца приходится спрашивать.

    – Пойдешь? – коротко осведомляется Петр.

    В ответ слышится поток благодарностей на смеси немецкого и французского, а также заверения в том, что все силы будут приложены для процветания края и выполнения воли Его Величества.

    – Указ надо написать, – напоминает Юра.

    Без бумаги любое назначение недействительно. Раз уж должностей таковых официально нет.

    – Пошли в кабинет, – кивает Петр.

    Долго ли настрочить пару строк да скрепить своей подписью?

    Мы пробираемся среди гостей.

    Король Август продолжает танцевать с Мэри. Он что-то шепчет ей, увлеченно и самозабвенно, и даже не замечает нашего ухода.

    Танцуй, король! Ты все равно выборный. Тебе о государстве думать не надо.

    Указ объявляется спустя полчаса. Толпа немедленно бросается поздравлять новое начальство. Лишь Август со своими приближенными стоит несколько в стороне и то краснеет, то бледнеет. От волнения он даже позабыл о моей супруге.

    Но возражать, тем более публично, нельзя. Приходится принять нейтральный вид да надеяться на то, что после разговора наедине Петр отменит свое решение.

    Я тем временем наконец-то оказываюсь рядом с Мэри.

    – По-твоему, это порядочно – бросить меня одну с королем?

    Кажется, Мэри обиделась.

    А я хотел как лучше. Женщины…

    – Почему одну? Полный зал гостей. Я не бросал, лишь не хотел мешать вашим танцам.

    – Да? И ты не ревнуешь? – Мэри говорит тихо. Воспитание мешает ей устроить мне сцену прямо на людях. Зато потом может отыграться наедине.

    – К танцам? – уточняю я.

    – Не только. Слышал бы, какие он мне комплименты делал!

    – Было бы странно, если бы Август молчал. При виде тебя оживают даже камни. Ты – самая лучшая и в этой зале, и на всей земле…

    Но лесть не удается.

    – И не только комплименты. Он мне еще и предложения делал.

    – Звал в королевы?

    – Нет. Всего лишь ехать с ним. – Мэри отворачивается от меня, идет прочь, и приходится догонять ее так, чтобы это не бросалось в глаза.

    Еще в пору первого распавшегося брака я научился философски относиться к женским капризам. Радовались бы, что не скандалю в ответ, но их и это бесит.

    Даже такую выдержанную и благовоспитанную леди, как Мэри.

    – Хочешь, я набью ему морду? – предлагаю примиряюще.

    – Командор! Ты же человек с положением. И вдруг такое!

    Любой ответ предпочтительнее молчания.

    – Но не могу же я вызвать на дуэль короля! Зачем нам его смерть? К тому же убивать человека только за то, что потерял голову при виде самой прелестной женщины в мире, – этак людей скоро не останется. Да и поверь, он уже наказан. Тем, что ты со мной.

    Мэри вздыхает и спрашивает уже другим тоном:

    – Серж, ты не боишься, что однажды я от тебя уйду?

    Как ни странно, боюсь.