– Но разве тебя удержишь, если ты решишь? – отвечаю вопросом на вопрос.

    – Не уйду я никуда. Я так долго ждала, когда же мы будем рядом…

    Британская леди куда-то пропадает, и передо мною стоит очаровательная женщина. Без меры любимая и родная.

    После ее заявления нам не остается ничего другого, как незаметно улизнуть с праздника и направиться в свои покои.

    Кажется, ночью кто-то нас искал. Не уверен. Но если и так, то верные Василий и Ахмед наверняка объяснили, что барина нет, не приходил и непонятно, придет ли, а посему не пошли бы уважаемые и не очень посетители ночною порою да подальше в надежде на желаемую встречу?

    Утро было отнюдь не мрачным. Немного не выспался, зато своевременный уход избавил меня от затяжного похмелья.

    Полетов сегодня не предвиделось. Володя еще вечером заявил, что дизель требует переборки. А раз он сказал…

    Только был Ардылов в неважном состоянии, и работа могла затянуться надолго.

    Хотя нет. Как ни удивительно, мой бывший раб и нынешний российский дворянин умел трудиться в любом виде. И никогда никаких нареканий по поводу его работы не было.

    Раз сегодня разведка не состоится, то, следовательно, именно в этот день Карл объявится в пределах досягаемости. Вопрос лишь: на суше или на море? Шведский король может попытаться десантироваться прямо в виду Риги, а может высадиться где-нибудь в Ревеле и оттуда двинуться пешим порядком.

    Ладно. Это под Нарвой в другой истории ему удалось обрушиться на русскую армию как снег на голову. И вместе со снегом. Сейчас сезон не тот. И вчерашний облет ничего не дал. Даже в самом худшем случае идти ему на нас не меньше двух полноценных дневных переходов. Морем быстрее, но морем эскадрой стремительно не подойдешь. Пока будешь маневрировать у берега, мы вполне успеем подготовиться. Сорокин говорил, на последние штрихи ему потребуется пара часов.

    Все же я велел Ардылову максимально поторопиться. Володя хмуро буркнул, что постарается. Он остался, а я направился к Петру.

    В кабинете царя как раз шла горячая беседа.

    – Мы же договаривались, Питер! – пылко вещал Август. – Устье Невы – твое, а Лифляндия с Эстляндией отходят к Польше.

    – Где это видано – отдавать завоеванное? – вместо Петра возразил Головин.

    – Население присягнуло на верность России, – поддержал его Меншиков.

    Тихонько сопел в углу Паткуль.

    Для этих двоих уступка земель означала лишение их новых постов. Да и с какой стати уступать?

    Страх Августа тоже был понятен. В свое время шляхта выбрала его благодаря обещанию присоединить к Речи Посполитой Прибалтику. Хотя сама рисковать и воевать не собиралась. Теперь трон под королем пошатывало.

    – Не боись, – хмыкнул Петр. – В Польше мы тебя поддержим.

    Я послушал еще немного, убедился, что все идет должным образом, и потихоньку отправился прочь.

    Политика политикой, однако судьбу Риги придется вскоре решать силой оружия. И не только Риги…

    5. Флейшман. Первые стычки

    Карл вел себя как последний подлец.

    Нас ждала куча дел. Пусть производство было отлажено, но все же я испытывал постоянное беспокойство: как же там? Это даже не бардачные девяностые годы двадцатого столетия. Помимо самого процесса постоянно приходилось прилагать массу усилий, чтобы достать нужное сырье, а уж его доставка при отсутствии транспорта каждый раз превращалась в целую эпопею.