Плохие вести имеют особенность распространяться куда быстрее хороших. На середине дороги процессию догнал «Уазик» начальника полигона полковника Иваницкого. И теперь последние надежды Борщева на то, что происшедшее удастся сохранить в тайне, улетучились. Этот смеялся от души. Приказать ему замолчать Борщев не мог. Борщева принесли-таки в автомобильные мастерские и уложив на верстак, сумели зажать стальную дужку замка в тиски.

На всю жизнь подполковник Борщев запомнил противный звук, с которым полотно ножовки по металлу резало дужку старого, еще сталинских времен замка.

Наконец его хозяйство вызволили из плена.

Но с тех пор навсегда к нему приклеилось:

«Подполковник Борщев? Это тот, которому жена?..»

С женой он развелся, оставил ей квартиру, мебель и старую «Волгу». Произошло это незадолго до вывода советских войск из Германии.

Не обремененному семьей подполковнику, обиженному на весь мир, и пришла в голову гениальная идея, которой он поделился сперва со своим начальником, а тот, в свою очередь, посоветовался с вышестоящим командованием, выбрав для общения тех, кто мог соблазниться большими деньгами и не очень-то был обременен моральными принципами.

Предприятие сулило огромные барыши, но только в перспективе. И эту идею подполковника Борщева успешно реализовали. Вот так и началось его богатство, которое он старался не афишировать в родной воинской части.

Впереди маячили выходные и он уже находился в приятном предчувствии крутой оттяжки.

Оставаться в части, на полигоне, он не собирался. На этот уикенд приходилась очередь вести хозяйство Иваницкому.

Борщеву же предстояло не очень утомительное путешествие, к которому следовало подготовиться. Совершал его заместитель начальника полигона с завидной регулярностью.

Здесь и даже в самом Смоленске тратить большие деньги он не рисковал, предпочитая делать это в столице, в Москве, где всегда можно раствориться в толпе, где много богатых людей и никто не удивляется, когда ты вытаскиваешь из кармана целую пригоршню стобаксовых купюр. Подполковник был чрезвычайно осторожен и собираясь провести уикенд в свое удовольствие, тщательно готовился.

В комнате, возле платяного шкафа, стоял чемоданчик. Не броский, но и не очень дешевый – как раз такой, какой может себе позволить иметь офицер, выехавший из Германии.

В него Борщев аккуратно сложил зубную пасту, щетку, бритвенные принадлежности, пару свежих рубашек, чистое белье. Сверху легли, заключенный в пластиковый чехол, дорогой костюм и пара галстуков.

Крышка чемодана закрылась, и подполковник переоделся. Глядя на него можно было подумать, что человек собрался ехать не далее Смоленска – то ли к друзьям в гости, то ли к родственникам. Старые брюки, брезентовая куртка. Вся одежда не дорогая и совсем не броская.

Прежде, чем выйти из квартиры, ему предстояло сделать еще одно дело. Борщев крепко-накрепко усвоил, что никогда не следует выносить мусор из дому в открытом ведре – незачем дразнить соседей. Ведь всегда по содержимому мусорного ведра можно понять – живет человек по средствам или же имеет какие-то тайные источники доходов. Фирменные обертки от дорогих продуктов, пару бутылок из-под безумно дорогого коньяка подполковник Борщев аккуратно запаковал в потертый, но тем не менее целый непрозрачный полиэтиленовый мешок и завязал на три узла ручки – так, чтобы из него ничего не торчало.

Затем подхватил в руку тяжелый чемодан и вышел на лестничную площадку.

«И правильно я сделал», – подумал он, увидев, как с верхнего этажа спускается соседка.

Они мило раскланялись:

– Добрый вечер!

– Добрый вечер!

Вместе вышли из подъезда. По дороге соседка, как теперь это принято, пожаловалась на тяжелое житье, на то, что всем на полигоне задерживают содержание и зарплату.