|
К нам как-то поступила прислугой немка. Не прошло и дня, как миссис Смит сделала ей выговор за то, что у нее в комнате беспорядок, и притом по-немецки. В другой раз у нас служила финка. Миссис Смит потратила чуть не целую неделю, чтобы достать финскую грамматику, но зато потом ее было не унять. — Он помолчал и сказал с улыбкой, которая придавала глупостям, которые он говорил, какую-то значительность: — Я женат уже тридцать пять лет, но не перестаю восхищаться этой женщиной. — А вы часто отдыхаете в здешних местах? — спросил я не без задней мысли. — Мы стараемся соединить отдых с выполнением нашей миссии. Мы с миссис Смит не сторонники пустых развлечений. — Понятно. И ваша миссия на этот раз привела вас?.. — Как-то раз, — сказал он, — мы решили отдохнуть в Теннесси. Это было незабываемое время. Понимаете, мы отправились туда как борцы за свободу. И по дороге, в Нашвилле, произошел такой случай, что я даже перепугался за миссис Смит. — Чтобы проводить так свой отдых, нужна смелость. — Мы по-настоящему любим цветных, — сказал он; ему казалось, что этим он все объяснил. — Боюсь, что там, куда мы едем, вы в них разочаруетесь. — Мало ли в чем разочаровываешься, пока не посмотришь на дело поглубже. — Цветные умеют быть такими же насильниками, как и белые в Нашвилле. — У нас в США есть свои неполадки. И все же я полагаю, что казначей надо мной подшутил. — Он и хотел подшутить. Но шутка не удалась. Действительность гораздо страшнее того, что он может увидеть из порта. Сомневаюсь, чтобы он далеко заходил в город. — Значит, и вы советуете нам проехать дальше, в Санто-Доминго? — Да. Глаза его грустно глядели на надоедливо однообразный морской пейзаж. Мне казалось, что мои слова произвели на него впечатление. — Хотите, я вам расскажу, что там делается? — предложил я. И я рассказал мистеру Смиту о человеке, которого заподозрили в том, что он замешан в попытке украсть детей президента по дороге из школы. По-моему, против него не было никаких улик, но он занял первое место на каком-то международном состязании по стрельбе в Панаме, а полиция, наверно, решила, что снять президентскую охрану может только отличный стрелок. Поэтому тонтон-макуты окружили его дом — его самого там в это время не было, — облили дом бензином и подожгли, а потом расстреливали из пулеметов всех, кто пытался оттуда выбраться. Пожарной команде позволили только не дать огню перекинуться на соседние дома, и теперь на этом месте пепелище, похожее на дыру от вырванного зуба. Мистер Смит внимательно меня слушал. — Гитлер делал вещи похуже, — сказал он, — не так ли? А он белый. Нельзя все сваливать на цвет кожи. — Да я и не сваливаю. Пострадавший ведь тоже был цветным. — Если хорошенько поглядеть вокруг, повсюду не слишком весело. Миссис Смит не захочет, чтобы мы вернулись с полпути только потому, что... — Да я вас и не уговариваю. Вы меня спросили... — Тогда почему же — извините, что я задаю вам этот вопрос, — вы сами туда возвращаетесь? — Потому, что там — все, что у меня есть. Моя гостиница. — А вот все, что у нас с женой есть, — это наша миссия. Он сидел, не отрывая глаз от моря. В это время мимо Прошел Джонс и крикнул нам через плечо: — Пошел на пятый круг! — и проследовал дальше. — Вот и он не боится, — сказал мистер Смит, словно извиняясь за свое бесстрашие; так оправдывается человек, который, надев слишком пестрый галстук — подарок жены, — говорит, что теперь все носят такие галстуки. |
