Я успел придумать и передумать кучу встреч, которые могли нас ожидать, вот только ни одна из них почему то не заканчивалась. Ни хорошо, ни плохо. Вообще   никак. Может, мешало отсутствие живого присутствия, может ещё что, не знаю. Но долгожданного "вот и сказочке конец" не приходило даже в самых нелепых фантазиях.

Мышка в воображении получалась какой угодно: радостной, огорченной, злой, влюбленной, ненавидящей, настойчивой или замороженной, и кажется, мне даже удавалось сказать пару фраз, иногда пустых, иногда очень важных, а потом все останавливалось. И где то в середине второй сотни воображаемых диалогов я наконец то понял, в чем дело.

Сценария нет. Не на что опереться. Энциклопедия на здешний лад тоже не поможет: в оригинале прочитать не смогу, а от адаптированного медузками варианта увольте. Нафиг нафиг нафиг. Значит, только и остается, что терзать носителя языка. То есть, традиций. Контингент же соотечественников Мышки у меня в распоряжении крайне ограниченный. Строго говоря, обратиться и вовсе не к кому, кроме как…

– Проблемы, сэр?

Ну да, именно к ней. Так что, я едва дождался, пока Няша даст отмашку в том смысле, что пациенты переведены из реанимации в терапию, но когда мне начали показывать сильно порезанное кино, решил погодить с интимными расспросами.

– Все хорошо, адъютант. Все хорошо.

С точки зрения службы, по крайней мере. Личные трудности оставим за кадром, благо живой пример перед глазами.

– Как скоро вы готовы вернуться, эээ, к исполнению своих обязанностей?

– Немедленно, сэр. В случае крайней необходимости   ещё быстрее.

Интересно, это как? Хотя, неважно. Все равно не поверю, что туман, напущенный сиреной, выветрился из блондинки полностью. Иначе зачем ей время от времени выполнять что то вроде команды "Кругом!"? Причем очень сосредоточенно.

– Пожалуй, не стоит торопиться. Отлежитесь, отоспитесь и все такое.

– Вы ставите под сомнение мою годность к службе, сэр?

Ну вот, снова здорово. И похвалить не дает, и пожалеть не позволяет.

– Я ничего и никуда не… Нет необходимости, адъютант. Это ясно?

– Да, сэр.

– Вот и отдыхайте.

Она не ответила.

Не то, чтобы мне требовалось какое то подтверждение, но хотелось, чтобы блондинка уяснила себе именно мысль об отдыхе. Полноценном. Может быть даже об отпуске или, в её случае, увольнительной. Но пока я мысленно пытался сформулировать фразу, достаточно убедительную, и ни в коем случае не приказную, пленка кончилась, и в зале зажегся свет. Натуральный, только очень… Ну да, рассеянный.

Способность ряда моих здешних знакомых по желанию превращаться в елочную гирлянду вроде уже не должна была удивлять, но добры бы, адъютант вспыхнула и начала переливаться огнями, а произошло все ровно наоборот. То есть, освещение выровнялось.

Ещё мгновение назад я видел её хорошо и четко, а сейчас блондинка растворялась в пространстве в лучших традициях чеширского кота. Только тот мог оставить после себя хотя бы улыбку, а от плавно сливающегося с фоном лица такого подарка ждать не приходится.

И вот как это понимать, а? Придется спросить:

– Адъютант, с вами все в порядке?

Раньше я бы решил: уходит в астрал или куда то ещё, но Няша между всем прочим обмолвилась, что как раз личные линии подключения к местной сети работать не будут достаточно долго. Пока не восстановится все остальное хозяйство. Значит…

Нет, все таки кое что ещё видно. Глаза. Глядящие не на меня, а чуть выше и правее. Что там может быть, кроме шахты лифта? Что в этом мире вообще может возникнуть такого, чтобы моему несгибаемому адъютанту вдруг приспичило слиться с местностью?

Э…

О.

Ого.

С точки зрения физики, пусть даже здешней, периодически ставящей все с ног на голову, этот акробатический этюд, наверное, не представлял особого интереса.