может. Это она может лучше всех. Однако надо было учитывать реальность.

Нынче нервы у многих не железные, и игрой на них лучше не увлекаться.

Физиономии дамочек, навязавшихся к ней сегодня на чай, из оживленно-

любопытных постепенно превращались в недовольные и обиженные.

Ей было что сказать. Но вместо того, чтобы приступить к повествованию,

Киреева неторопливо прихлебывала чаек из синей с позолотой чашечки, тянулась

за печенькой курабье и нарочито медленно разворачивала ротфронтовский

«трюфель».

И тогда юрисконсульт Трофимова процедила, обращаясь к двум киреевским

барышням, прилипшим к мониторам:

– Девочки, выйдите.

Барышни посмотрели вопросительно на начальницу. Начальница молчала,

помешивая ложечкой холодный чай, и они не сдвинулись с места, ехидно

улыбаясь.

– Ну! – рявкнула Алина, развернувшись к ним лицом, и девиц смело, а их

начальница посмотрела на Алину с легким испугом.

Катя Демидова неторопливо приподнялась со стула и закрыла за

вспорхнувшими патентоведками дверь. На ключ, на два оборота.

– Чего сидишь? – шумнула Алина на Валерию. – Скотч нужен широкий,

подай, вон он, на том столе. А ты, Катерина, стой у двери. Если попытается

прорваться… Что-нибудь придумай, короче. Не мне тебя учить.

– А что это вы задумали, девочки? – заискивающе спросила всех сразу

Надежда Михайловна, забыв про чашечку и курабье.

– Стресс снимать будем, – мрачно ответствовала Трофимова. – Скажи,

Катюх, у тебя стресс имеется?

– А то, – сказала Катя. – У меня их даже два. Валера и Ромчик. Это не

считая магазина, улицы и дома.

– А что дома? – не справилась с любопытством даже перед лицом неясной

угрозы Киреева.

– Свекровь по выходным, – коротко ответила Катя.

– Разговорчики! – как ефрейтор на плацу, рявкнула Трофимова. – Бурова,

кидай скотч. Мазила…

– Как вы себя ведете, Алина Леонидовна?! – неуверенно возмутилась

Киреева. – Где ваша всегдашняя сдержанность?

– Засуньте ее себе в задницу, – грубо ответила ей Алина, чем ввела в ступор

всех присутствующих.

Затем, поигрывая колесиком скотча, подбрасывая его и ловя на ладонь, она

приблизилась к Надежде Михайловне и нависла над ней, примериваясь примотать

ее правую руку к подлокотнику офисного кресла.

– Но-но-но! – та замахала руками, уворачиваясь от тонких и цепких пальцев

юрисконсульта. – Что вы хотите? Что вы хотите за мою свободу?

– А зачем нам ваша свобода? Мы сейчас, уважаемая, стрижку вам

подправим. Будет стильно, – и Алина хищно улыбнулась, позвякивая офисными

ножницами с прилипшими к их лезвиям узкими полосочками скотча.

– И окраску обновим, – мстительно добавила Катерина, демонстрируя в

качестве аргумента пучок разноцветных маркеров.

– И после этого свобода вам будет уже не нужна, – зловредно

прищурившись, метнула свой камень Валерия.

– На помощь! – вжавшись в кресло, пискнула Надежда Михайловна.

– И имейте в виду, никакой носастый Берзин вам сейчас не поможет, –

жестко подвела черту Алина, ловко примотав-таки правую верхнюю конечность

провинившейся Киреевой к подлокотнику.

– Ах, вот в чем дело, девочки! – с театральным облегчением в голосе

воскликнула Киреева, отматывая клейкую ленту обратно, правда не очень

успешно.