Он отсалютовал Пашке воображаемым мечом – должно быть, тем самым, которым собирался рубить головы дракону.

– Надеюсь, мои слова помогут вам избежать налога на бездетность, – сказал Могильный. – Нет, я не шучу. Считаю неправильным отдавать ни за что ни про что кровно заработанные. Как, кстати, продвигаются твои дела со Светкой Пимочкиной?

– А то ты не знаешь.

Славка взглянул на меня, нахмурился.

– Ольга мне по секрету сказала, что папа Пимочкиной вот-вот станет большой шишкой в горкоме: мол, все уже решено, для нового назначения ждут подходящую дату.

– Да что мне ее папа? – сказал Аверин.

Вздохнул.

– Нет, тут ты не прав, – сказал Пашка. – Папа жены – это важно. Тесть на хорошей должности – это залог благополучия твоей семьи.

Славка махнул рукой.

– Какой тесть? Пимочкина – хорошая девчонка…

Аверин улыбнулся, будто что-то вспомнил.

– Она мне Тосю Кислицыну из «Девчат» напоминает, – сказал он.

– Совсем не похожа, – сказал Могильный.

– Я не про внешность говорю, – ответил Славка. – Светка такая же… шебутная. Я «Девчат» в прошлый раз еще до армии смотрел. Если бы этот фильм снова показывали в кинотеатре, с удовольствием посмотрел бы снова.

Пашка пожал плечами.

– Так смотри на свою Тосю-Свету, – сказал он. – Хоть каждый день – всю жизнь. Кто тебе мешает? Ты у нас геройский парень. В количестве гирек на правильной чаше весов любому из нас фору дашь. Ольга говорит: девчонки говорят о тебе чаще, чем о других.

– Говорят… Слышал я, о ком она говорит.

– Кто?

– Пимочкина, – сказал Слава. – Ты из-за своей Фролович вообще ничего вокруг не замечаешь. Герои сейчас не в моде, чтоб ты знал. Девчонкам теперь или смазливых Делонов подавай. Или…

Аверин замолчал, не договорив; снова взглянул на меня.

– Или кого? – спросил Могильный.

– Или вот таких, как Санек.

Староста наклоном головы указал на меня.

Я видел, что он злится. И даже понимал причину его злости. В прошлой жизни меня бы тоже обидела и разозлила подобная ситуация: если бы мне (высокому, атлетично сложенному красавцу!) женщина предпочла какого-то мелкого и невзрачного субъекта. Странно, что Аверин еще не пытался меня запугивать и «ставить на место». Я бы, вполне вероятно, именно так на его месте и поступил: никогда не страдал идеями всеобщего равенства и всепрощения.

Пашка посмотрел в мою сторону, оглядел меня с ног до головы – точно только сейчас впервые заметил.

– Сашок-то тут причем? – спросил он.

– При том! – сказал Аверин. – Светка кружит вокруг него с утра до вечера, как пчела над цветком. «Саша то, Саша это…» Только и слышу от нее: «Саша, Саша, Саша»!

Он скривил недовольную мину.

– Не обижайся, Санек, но у меня уже челюсти сводит, когда я слышу твое имя – будто кислое яблоко надкусываю. И чем только ты привлек ее?! Ума не приложу!

– Дело попахивает дуэлью, – сказал Могильный.

Я видел, что Пашка пошутил. Но Аверин в его словах шутку не заметил.

– А я бы и вызвал его! – сказал Славка. – Как тот Пушкин Дантеса. Если бы это хоть как-то помогло.

– Считаешь, не поможет? – спросил Павел.

Он постарался задать вопрос серьезным тоном.