– Правду вам говорю!

– Но ты точно за ним вернешься? – спросил Жидков.

Он огляделся по сторонам, будто хотел убедиться, что я пришел к нему без сопровождающих.

– Конечно! Тут же все мои вещи! И книга!

Я затолкал в карман бумагу с «адресом тетки».

– Какая книга? – спросил Жидков.

– Про Павку! – сказал я. – Про Павку Корчагина!

Провел платком под носом.

– Завтра, как токо станет светать, – заявил я, – буду уже у вас, дядечка. Вот увидите! Обещаю!

* * *

От тридцать восьмого дома я уходил едва ли не вприпрыжку – изображал резвого молодого остолопа. Чувствовал между лопатками пристальный взгляд Каннибала. Не сомневался, что Рихард Жидков смотрел мне вслед сквозь прорехи в штакетнике своего забора и уже строил относительно меня планы – не менее коварные, чем мои. Я улыбался, шагал от одной тени дерева к другой. Шаркал по земле подошвами обуви, сбивал носами туфель верхушки трав. Не оборачивался. Чтобы не спугнуть удачу и убийцу.

Историю о том, как спутали улицы Ульянова и Ульяновскую, мне в той, прошлой жизни рассказала Людмила Сергеевна Гомонова. Вот только в ее рассказе фигурировал не деревенский мальчик, а доставленное по неверному адресу письмо (почта умела чудить что в России, что в СССР). Папа Людмилы Сергеевны решил тогда лично исправить недоразумение, отправился на другой конец города. Там он обнаружил улицу, похожую на улицу Александра Ульянова даже внешне, вручил адресатам заплутавшую корреспонденцию.

К дому Каннибала я отправился по нескольким причинам. Во-первых, хотел разведать, напрасно ли я тратился на вечерние поездки к таксофонам, взглянуть, не откопали ли служители правопорядка под окнами Каннибала человеческие кости. И если мои догадки о бездействии милиционеров оправдаются (а они оправдались: убийца-людоед остался на свободе), последовало бы «во-вторых». И оно случилось. Я обманом проложил себе путь в жилище Рихарда Жидкова: не врываться же к нему в дом с криком: «Работает ОМОН!».

Я подумал, что если Рихард Львович Жидков действительно тот, кем я его считал, то он непременно клюнет на мою приманку. Рассудил, что настоящий убийца-каннибал непременно воспользуется возможностью заманить в свои ловчие сети придурковатого деревенского парня, которого никто не станет в доме Жидкова искать. И который буквально напрашивался стать очередной жертвой… а возможно, и обедом. Я надеялся, что Жидков меня не подведет. И тот оправдал мое доверие – во всяком случае, я в это уверовал.

Мой чемодан стал связующей нитью между убийцей и жертвой. И моим ключиком к дому Каннибала. Я специально упомянул о том, что оставлю вымышленную тетю в неведении относительно своего завтрашнего визита в дом Жидкова. Намекнул, что о моем завтрашнем походе на улицу Александра Ульянова, дом тридцать восемь никто не узнает, искать меня там не станут. А значит, убийце оставалось только захлопнуть за моей спиной ловушку. Но прежде ему придется меня в нее впустить.

Самая легкая добыча – это та, которая мнит себя охотником.

Я надеялся, что в данном случае добычей мне стать не придется.

* * *

– Усик, погоди! – окликнула меня вахтерша.

Я замер, отойдя всего на пару шагов от приоткрытого окошка. Вдохнул уже ставший привычным запах хлорки. Посмотрел сквозь стекло на чуть полноватую, крупную, румяную женщину, ожившую иллюстрацию к словам «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Та махала мне рукой, призывая подойти ближе. Махала активно – закрепленные на стекле листочки с записями трепыхались и шелестели. Привлекла мое внимание, указала на дверь, что вела в комнату вахтеров.

– Усик, зайди.