– Черненькая такая, остроносая. Я и имя ее записала. Погодь…

Женщина открыла ящик стола, вынула оттуда толстую тетрадь большого формата. Зашуршала страницами. Отыскала нужную запись, ткнула в нее пальцем.

– Вот, – сказала она, подняла на меня глаза. – Светлана Пимочкина. Знаешь такую?

– Пимочкина? Светка?

Я покачал головой.

– Хорошая девчонка на вид, – сказала вахтерша. – Расстроилась, что не застала тебя. Веселая, говорливая. Симпатичная.

Женщина сурово нахмурила брови.

– Не обижай ее, Усик!

Я сумел сохранить серьезное выражение на лице – не усмехнулся.

– И не собирался!

Прижал руку к сердцу и к значку.

– Я вообще с ней ничего не собирался делать, – заверил я. – Честное комсомольское! И не собираюсь.

Морщинки на лбу женщины разгладились.

– Ну… то тебе решать, дело молодое, – сказала вахтерша. – Но девка справная. Мне понравилась. Жалко будет, если обидишь. Уши тебе откручу! Так и знай.

Я все же улыбнулся.

– Ничего не будет. Обещаю. Пожалею свои уши.

– Это правильно.

Вахтерша постучала по столешнице.

Я предложил поделиться с женщиной пирожками. Та поначалу отказывалась. Хотя и посматривала на пакет с интересом. Я настоял: заявил, что не смогу съесть все пирожки в одиночку, а соседи по комнате явятся только завтра к вечеру.

– Столько я точно не осилю. Двадцать пять штук! Я же не проглот и не чемпион по поеданию пирожков! Пропадут ведь до завтра без холодильника. Жалко.

Женщина выбросила белый флаг – выложил на тарелку пять продолговатых, похожих по форме на сосиску в тесте, пирожков.

– Спасибо.

– Это не мне – Светке.

– Ей тоже скажу. Ведь придет еще?

Я не ответил, лишь вздохнул.

– Ступай уже, герой-любовник, – сказала вахтерша. – Да! Что там с химчисткой? Успел? Приняли твое пальто? Смотрю: вернулся ты без чемодана.

Я остановился у порога. Старался не прижимать к груди пакет с пирожками, чтобы не испачкаться. Мысленно уже пил чай и заталкивал в рот аппетитно пахнувшую выпечку.

«Спасибо тебе, Света Пимочкина, – думал я. – Ты – настоящая комсомолка и боевой товарищ».

За своевременно доставленные пирожки я сейчас был готов простить комсоргу даже ее регулярное занудство. Вот уж верно говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок… до тех пор, пока мужчина голоден.

– Приняли, – сказал я. – Велели приехать за пальто завтра, рано утром. Заверили, что будут ждать меня – с нетерпением.

– Завтра? В воскресенье?

Пожал плечами.

– Неудобно было спорить, – сказал я. – Деньги же с меня за работу не возьмут. Так что, сами понимаете: утром – так утром. Придется мне потревожить вас на рассвете.

Подумал: «Зря не посмотрел расписание автобусов. Неплохо было бы явиться к Каннибалу затемно. Темнота – друг маньяков, молодежи и мстителей-комсомольцев».

– Чего уж там, – сказала вахтерша, махнула рукой. – Тревожь.

Глава 12

Проблем с автобусом утром не возникло. В этот раз я даже прокатился с относительным комфортом. Нашел свободное место, чтобы присесть, – невиданное дело для поездок в нынешнем общественном транспорте. Никто не дышал мне ни в лицо, ни в шею. Не били меня по ногам сумками и чемоданами. Не пихали в бок локтями и не наступали на ноги. Даже воздух в салоне показался свежим, лишь слегка пропитанным парами бензина и табачным дымом.