Шмель поехал со мной, сидя в кузове. Он положил лапы на бортик и дышал мне в спину, изредка тыкаясь мокрым носом.

За полчаса я выехал в центр города и, сориентировавшись, направился в нужную сторону. Понятное дело, спрашивать у прохожих, где это здание находится, не будешь, а вот у милиционеров можно, они-то и подсказали.

Таблички у здания не было, что нельзя тут оставлять телегу с конями, поэтому, пристроив повозку рядом с двумя черными «эмками», я привязал поводья к столбу и направился ко входу. Не центральному, естественно. Служебному.

— Вы по какому вопросу, товарищ? — спросил молоденький лейтенант-дежурный, когда я вошел в фойе и, сориентировавшись — народу в форме хватало, — подошел к его столу.

— Недавно прибыл и нахожусь в Москве на излечении, пришел отметиться. Я ранее был внештатным сотрудником в Луцком отделе, — протягивая свои документы, ответил я. Подавал все правой рукой, левая находилась в косынке.

— Хорошо. Сейчас я сообщу о вас дежурному по управлению капитану госбезопасности Стешину, он вас оформит.

Сделав несколько звонков, лейтенант внес мои данные в журнал учета и сообщил кабинет, где меня ждут. Это немного озадачило, дежурный мог просто зарегистрировать меня и отпустить, а тут сделал запись и даже адрес проживания не узнал.

Пройдя по коридору первого этажа до нужного кабинета, ловя на себе любопытные взгляды сотрудников, я постучался в нужный кабинет и после разрешения прошел внутрь.

— Ты Москаль? — прямо спросил капитан. Мне он как-то сразу не понравился — оплывающая жиром фигура, которую обтягивала форма, и маленькие, какие-то свинячьи глазки. Да и тыкать сразу начал, вон, дежурный у входа на вы обращался.

— Да, это я.

— Из Луцкого отдела?

— Да.

— Давай документы, — требовательно протянув руку, велел он.

Пожав здоровым плечом, я протянул ему документы.

— Так-так-так, — задумчиво протянул он и, не отрываясь от бумаг, спросил: — Всех там знаешь?

— Практически всех.

— А из отдельной роты?

— Не особо, работал только со взводом лейтенанта Григорьева.

— Григорьева? — поднял капитан голову, и в меня снова вперились эти маленькие злобные глазки. — Что он за человек?

— Если одной фразой, то сволочь и мразь, которому можно поручить только стариков сторожить, да и тех он изведет, — не заметив, как краснеет лицо капитана, я продолжил: — До войны его чуть под следствие не отдали, повезло, потери маленькие были, так во время войны, когда к Луцку прорвался небольшой моторизованный отряд немцев, бросил свое подразделение и на машине сбежал. Его только под Ровно поймать смогли.

— Так! — затряс бумагами капитан. — Я не понял, кто тебе оружие посмел выдать?! Они там совсем охренели несовершеннолетнему оружие выдавать?! Значит, так. Документы твои изымаются, оружие сдашь, я сейчас распоряжусь. Про сотрудничество можешь забыть. Нам не нужны подобные люди, которые бегут от врагов, спасая свою шкуру! — говоря, капитан распалялся все больше и больше, под конец, взвизгнув, громко спросил: — Все понял?!

— Понял, — стиснув челюсть, ответил я.