Смерил отшельник страшилище:

         Дуб – три обхвата кругом!

         Стал на работу с молитвою,

         Режет булатным ножом,

         Режет упругое дерево,

         Господу славу поет,

         Годы идут – подвигается

         Медленно дело вперед.

         Что с великаном поделает

         Хилый, больной человек?

         Нужны тут силы железные,

         Нужен не старческий век!

         В сердце сомнение крадется,

         Режет и слышит слова:

         «Эй, старина, что ты делаешь?»

         Перекрестился сперва,

         Глянул – и пана Глуховского

         Видит на борзом коне,

         Пана богатого, знатного,

         Первого в той стороне.

         Много жестокого, страшного

         Старец о пане слыхал

         И в поучение грешнику

         Тайну свою рассказал.

         Пан усмехнулся: «Спасения

         Я уж не чаю давно,

         В мире я чту только женщину,

         Золото, честь и вино.

         Жить надо, старче, по-моему:

         Сколько холопов гублю,

         Мучу, пытаю и вешаю,

         А поглядел бы, как сплю!»

         Чудо с отшельником сталося:

         Бешеный гнев ощутил,

         Бросился к пану Глуховскому,

         Нож ему в сердце вонзил!

         Только что пан окровавленный

         Пал головой на седло,

         Рухнуло древо громадное,

         Эхо весь лес потрясло.

         Рухнуло древо, скатилося

         С инока бремя грехов!..

         Слава Творцу вездесущему

         Днесь и во веки веков.

         Иона кончил; крестится;

         Народ молчит.