В лугу траву сушившие

         Крестьянки Гришу встретили

         Его любимой песнею.

         Взгрустнулось крепко юноше

         По матери-страдалице,

         А пуще злость брала,

         Он в лес ушел. Аукаясь,

         В лесу, как перепелочки

         Во ржи, бродили малые

         Ребята (а постарше-то

         Ворочали сенцо).

         Он с ними кузов рыжиков

         Набрал. Уж жжется солнышко;

         Ушел к реке. Купается, —

         Обугленного города

         Картина перед ним:

         Ни дома уцелевшего,

         Одна тюрьма спасенная,

         Недавно побеленная,

         Как белая коровушка

         На выгоне, стоит.

         Начальство там попряталось,

         А жители под берегом,

         Как войско, стали лагерем.

         Всё спит еще, не многие

         Проснулись: два подьячие [111 - Подьячий – помощник дьяка – мелкий чиновник.],

         Придерживая полочки

         Халатов, пробираются

         Между шкафами, стульями,

         Узлами, экипажами

         К палатке-кабаку.

         Туда ж портняга скорченный

         Аршин, утюг и ножницы

         Несет – как лист дрожит.

         Восстав от сна с молитвою,

         Причесывает голову

         И держит наотлет,

         Как девка, косу длинную

         Высокий и осанистый

         Протоиерей Стефан.

         По сонной Волге медленно

         Плоты с дровами тянутся,

         Стоят под правым берегом

         Три барки [112 - Барка – речное грузовое судно, обычно для его транспортировки нанимали бурлаков.] нагруженные:

         Вчера бурлаки [113 - Бурлак – работник из крестьян, занимавшийся ручной транспортировкой речных судов.] с песнями

         Сюда их привели.