Еще раз свернув за угол, Ева увидела распростертую на полу Мэвис.

— Эй! — Но когда она бросилась вперед, Мэвис улыбнулась и помахала ей.

— Со мной все в порядке. Можно сказать, полный кайф. Просто пеку булочку до полной готовности. Ты лучше пойди помоги другим.

— Кому другим? Где они?

— Вот в том-то и вопрос, верно? Ты должна все исправить, да так, чтоб вернуться вовремя, до того как придет мое время рожать. Помнишь все, что мы проходили на занятиях?

— Я получила высший балл.

— Я же знала, что на тебя можно рассчитывать. Мой День наступает, Даллас. Смотри, не опоздай. Тэнди тоже рассчитывает на тебя.

Над головой пролетел белый аист с белым свертком в клюве. Ева нагнулась, уклоняясь от столкновения, и выругалась.

— А вот и еще один! — засмеялась Мэвис. — Может, это Тэнди. Давай беги скорей за ним. Может, это причина смерти!

Ева бросилась вперед, но оглянулась. Мэвис стояла на голове, упираясь ногами в белую стену.

— Подержу его в духовке, пока ты не закончишь.

— Нет, это как-то неправильно, — на ходу пробормотала Ева, поспешая вслед за аистом.

В кабинке, встроенной в белую стену, Натали Копперфильд была привязана к письменному столу. Ее лицо было в синяках и в крови, из глаз текли слезы. Синий пояс халата был туго затянут у нее на горле.

— Цифры не складываются, — рыдала она. — Итог неправильный. Я должна все исправить. Это моя работа. Из-за нее меня убили, — сказала она Еве, — но все равно ничего не складывается.

— Ты должна дать мне нечто более существенное.

— Но там уже все есть, все прямо там, в цифрах, они не складываются. Неужели ты ее до сих пор не нашла? Ты не нашла ее?

Ева увидела дверь, рванула ее, потом пнула ногой, когда дверь не поддалась. За дверью была белая комната, а в комнате — Тэнди, привязанная к гинекологическому креслу вроде того, что использовалось для демонстрации на занятиях для будущих матерей.

Кровь заливала простыни, ее лицо лоснилось от пота. Огромный, вздувшийся живот ходил ходуном.

— Ребенок идет, — проговорила она, задыхаясь. — Я не могу его остановить.

— Где доктор? Где акушерка?

— Я не могу его остановить, — повторила Тэнди. — Скорее, скорее.

Ева подбежала, но в тот же миг Тэнди исчезла.

Под ногами у нее раскрылся пол. Ева рухнула вниз, а вокруг нее кричали женщины и плакали дети.

Она упала очень жестко и услышала, как с сухим Щелчком ломаются кости руки. Комната. Холодная, выстуженная, ледяная комната, залитая грязновато-красным светом.

— Нет! — Дрожа всем телом, она поднялась на четвереньки. — Нет!

Он лежал в луже собственной крови, той самой крови, что капала с ее пальцев, с лезвия маленького ножа, который она все еще сжимала в руке.

И вдруг прямо у нее на глазах ее отец повернул голову. Его мертвые глаза смотрели на нее.

— Мы всегда возвращаемся к исходной точке, малышка.

Она вырвалась со сдавленным криком и… очутилась в объятиях Рорка.

— Это всего лишь сон. Все хорошо. Ты в порядке. Я здесь.

— Все нормально. — Она вдохнула его запах, чтобы успокоиться. — Я в порядке. Все было не так уж страшно.

— Ты вся дрожишь.

Рорк зажег свет. Комната мягко осветилась, в камине жарко и весело пылали дрова.

— Это был просто странный сон. Жутковатый, но в общем просто странный.