— Кто-то очень методично удалял или подчищал ее работу, — продолжал Рорк. — Кто-то, по моему убеждению, обладающий прекрасным практическим знанием дела.

— Кто-то из своих. Номер файла?

Когда Рорк сказал ей номер файла, Ева отыскала в своем списке соответствующее имя.

— Так, так, так… Да это же наши дорогие друзья! Стьюбен, Роббинс, Кавендиш и Малл!

— Любопытно.

— Вы же говорили, что это адвокатская фирма. — Торжествующе ухмыляясь, Макнаб указал пальцем на Рорка. — С завязанными глазами, но вы все равно угадали. Прямо в яблочко!

— Цифры знакомые. — Рорк воспользовался лазерной указкой, чтобы подсветить колонки цифр из своего слепого файла, все еще выведенного на стенной экран. — Почасовая оплата. Задаток, партнерский дивиденд. Нетрудно было догадаться.

— Но нам есть чем их зацепить? — потребовала Ева. — Незаконная практика, финансы, налоги?

Рорк покачал головой.

— Есть пробелы, и, когда они будут заполнены, тебе будет чем их зацепить. Но цифры срастаются и — на поверхности — не вызывают подозрений.

— Но этого не может быть, — упрямо нахмурилась Ева. — Там что-то не так.

— Со вторым счетом, который я выделил, точно что-то не так. — Рорк переключил экран, — На итоговой строке все срастается идеально, — продолжал он. — И сам счет, я полагаю, выдержал бы обычную аудиторскую проверку. Почти любую. Но то, что я нашел, то, что, как я подозреваю, нашла убитая, — это зоны доходов и издержек, которые были аккуратнейшим образом подчищены, чтобы замести следы. Чтобы итоговые цифры сходились. Без подчистки они просто не сходятся. Тут есть гонорары… Вот, например, — он подсветил участок экрана. — Эти гонорары повторяются в точности — не по сумме, а по проценту от соответствующих долей дохода. И вот уж это просто не лезет ни в какие ворота. Вот, полюбуйся: всегда сорок пять процентов от соответствующей суммы прибыли. Одна и та же процентная доля появляется в зоне не коммерческих взносов, что освобождает ее от налогов. Другими словами, от налогов освобождаются имен гонорары.

Налоговое мошенничество, — предположила Ева — Безусловно, но это лишь один кусок пирога. Сам доход делится на части, разбрасывается по дочерним счетам, с ним комбинируются и из него вычитаются издержки. Затем доход за вычетом издержек переводится обратно на лицевой счет. После этого вся сумма целиком расходуется, насколько я могу судить, — мне ведь приходится только гадать, — через какой-то благотворительный фонд. Клиент получает мощное списание средств со своих счетов. Вчистую, прямо с верхней строчки. Вот здесь это можно увидеть. И это происходит ежегодно.

— Суммы меняются от года к году, — вставил Макнаб, — но по одной и той же общей схеме.

— И сколько они отмывают?

— От шести до восьми миллионов в год за весь период, с которым я работаю. Но тут есть кое-что еще. Есть более легкие способы укрываться от налогов или отмывать грязные деньги. Я бы сказал, этот конкретный клиент получает не вполне законные доходы. Это целый рэкет, — пояснил Рорк, повернувшись к Еве. — Очень гладко управляемый и выгодный, а с учетом всех этих доходов и расходов, я бы сказал, с него кормится немало народу.

— И Копперфильд все это раскопала?

— Если искала как следует. А может, у нее возник вопрос, и она начала копать, чтобы найти ответ, прежде чем приняла счет к курированию. Как только начинаешь снимать слои, они снимаются систематически, Потому что вся эта штука глубоко систематизирована.