* * *

    – Не пойти ли нам облегчиться? – сказал Эйрим Высокий Шлем, сын Сеймура Одноглазого.

    Самое время, подумал Конан; выпито немало да и съедено изрядно. Пора облегчиться, а затем продолжить переговоры. Ему никак не удавалось уломать Эйрима отправиться в поход на замок Кро Ганбор: ванирский вождь с охотой соглашался перебить ратников Гор-Небсехта, обосновавшихся в его усадьбе, но в обитель колдуна идти не хотел, отговариваясь тем, что люди ему не подчинятся. Конечно, волшебный клинок брата Конана, продырявивший камень, был серьезным доводом; однако, по утверждению Эйрима, нож выглядел бы еще лучше в брюхе мертвого колдуна. Кто его знает, этого Гор-Небсехта? А вдруг он, издыхая, ухитрится наслать порчу на тех, кто захватил его замок? Нет, хозяин Рагнаради не желал рисковать!

    Конан проследовал за ним на задний двор, к земляному валу, где были выкопаны прикрытые досками ямы. От них тянуло смрадом. Ночь, как всегда в летнее время в Ванахейме, была светлой, и киммериец мог разглядеть тянувшийся поверх насыпи частокол из заостренных бревен, торчавшие по углам вышки и тени ближних сараев. Земля уже просохла, и кое-где появились пучки чахлой травы – больше всего под стенами, защищавшими от ветра.

    Усадьба Эйрима стояла на широком косогоре, полого спускавшемся к воде. Поперек его был выстроен Длинный Дом, крепкая бревенчатая цитадель с фундаментом из дикого камня, в коей коротали зиму воины со своими женщинами и отпрысками. Дом был велик: двести шагов в длину и пятнадцать в ширину, ибо в нем размещалась вся дружина Эйрима, кроме самых знатных бойцов. Внутри Дом представлял собой одну огромную залу с подпертым столбами потолком, с многочисленными очагами, у которых грелись его обитатели и на которых готовили еду, по стенам шли лежанки в два яруса, а посередине были устроены лавки и столы. Место на лежанках поближе к очагам отводилось для старых заслуженных воинов и тех, кто имел семьи – их крохотные конурки разгораживали свисавшие с потемневших балок шкуры.

    Фасадом Длинный Дом выходил к бухте, а с другой стороны к нему торцом было пристроено еще одно сооружение, впятеро меньше размером – жилище самого Эйрима, его жен и ближних людей. Надо заметить, что в южных краях, где-нибудь в Аквилонии или Офире, все выглядело бы иначе: господский терем или дворец красовался бы на переднем плане, на виду у моря и неба, тогда как воинскую казарму задвинули бы куда подальше. Но ваниров заботила не красота, а безопасность, и потому вожди их предпочитали обитать поближе к задним дворам. Разумеется, дворы эти были обнесены валами, защищены частоколами и сторожевыми башнями, на которых днем и ночью дежурили бойцы с тугими луками, готовые поразить чужаков. Эйриму это, тем не менее, не помогло: незваные гости из Кро Ганбора проникли в его крепость беспрепятственно, прямиком через главные ворота.

    Справа от Длинного Дома, образуя с ним прямой угол, тянулся огромный сарай, заставленный бочонками с пивом и вином, бочками с китовым жиром и соленой рыбой, кадками с ягодой, заваленный мешками, полными овса и пшена. Здесь же хранилась и добыча летних набегов, не самая ценная и дорогая: кожи, холстина, ремни, грубое сукно, невыделанные шкуры, слитки бронзы и бруски железа. В самом конце сарая, дальнем от моря, располагалась кузница, а за ним находились псарня и свинарник, примыкавшие к защитной земляной насыпи.

    Таким же образом была обустроена и левая половина усадьбы, защищенная тыном и насыпью, в которой рабы отрыли себе землянки. Тут тоже имелись два обширных строения, подобных сараю с припасами и свинарнику и вытянутых вдоль по косогору.