Она испуганно отпрянула.

    – Что ты! Пуантен – вотчина славного Троцеро, нашего повелителя и опоры аквилонского трона! Можно ли посягнуть на его власть!

    – Ты права, нельзя, – согласился Конан. – Да и что такое маленькое графство в горах, промеж двух рек?

    Лучше я завоюю Аквилонию и стану королем в Тарантии, а ты – моей королевой. Славный же граф Троцеро будет опорой нашего трона.

    Зийна не знала, плакать ей или смеяться, а потому коснулась горячими губами щеки своего киммерийца и шепнула:

    – Ты и так король… мой король и повелитель… Разве этого мало?

    – Не мало, но и не много. Я же ищу большего.

    Она не обиделась, только спросила:

    – Чего же, любимый мой?

    – Богатства и славы, власти и почета. Не подаренных, а взятых с бою, завоеванных силой. Еще хоту обрести мощь… великую мощь, какой владеют боги… власть над молниями…

    Девушка негромко рассмеялась.

    – Но мы ведь не боги, мы – люди! Молниями владеет пресветлый Митра, страж справедливости, благословляющий добрых и карающий злых. Мы же должны молиться ему и просить о защите и помощи.

    Конан, разгоряченный близостью ее жаркого тела, откинул плащ и сел, поджав ноги. Прохладный ветер с моря обжег его кожу своим дыханием.

    – А разве Митра помог твоему отцу, когда банда ублюдков грабила ваш дом? – произнес киммериец. – Разве он защитил тебя от вонючей гиены, их главаря? Разве он вспомнил о тебе, когда другая гиена, этот Гирдеро, творил свои насилия?

    – Митра испытал меня и привел к тебе. Стоит ли сомневаться в его справедливости?

    – Хмм… Может, и не стоит… Но я не хочу сказать, что Митра несправедлив. Просто людей слишком много и творят они разное, а Митра один. Будь у него хоть тысяча глаз, за каждым не уследишь, каждому не воздашь… – Конан помолчал и добавил: – Слышал я, есть у Митры слуги-помощники, что ходят по свету и карают зло. Им Митра даровал долгую жизнь, грозную мощь, защиту от всякой магии и власть над огненными молниями. Так что не одни боги владеют этой силой.

    Зийна смотрела на него округлившимися от любопытства глазами.

    – Это сказка? – шепнула она. – Сказка?

    – А он – сказка? – Киммериец ткнул рукой в сторону Идрайна, с полузакрытыми глазами сидевшего во тьме, подальше от костра. – Видишь, оживший камень… да такой, что может выпустить кишки из сотни воинов за раз… Разве это – сказка? Так и с молниями… Мир полон чудес, малышка!

    Он покачал головой, и вдруг, словно решившись, принялся рассказывать. Голос его стал негромок, черты лица смягчились, в широко раскрытых синих глазах яркими точечками мерцали отблески костра.

    – Много лет назад, когда я был мальчишкой пятнадцати весен от роду, случилось мне попасть на берег моря Вилайет, вблизи Шандарата, самого северного из туранских городов. Я бежал из Гипербореи, из неволи… Клянусь Кромом, моя красавица, не прошло и года, как гиперборейцы заплатили мне за тот плен! Но тогда, добравшись до Шандарата, я был голоден и слаб, и выглядел так, что охрана даже не впустила меня в город. Пришлось мне промышлять на свалке да охотиться за чайками на морском берегу.